За высоким незастекленным окном лениво куржили белые снежинки. Никто, даже сам Айзен, не мог точно сказать, почему после вторжения армии пустых в Сообщество душ, здесь теперь всегда идет снег. Нноитра снег не любил. Проведя почти всю жизнь в пустыне, где не было ни единой капли жидкости, арранкар никак не мог привыкнуть к тому, что холодные снежинки таяли и превращались в воду, касаясь его кожи. Вечная сырость раздрожала. И если раньше он готов был мириться с песком, в обилии заносимом в его комнату ветром, то против снега оказывался бессилен, что только сильнее выводило Джиругу из себя и капля за каплей добавляло агрессиии в его душу. Так и сейчас, дожидаясь момента, когда настанет пора идти на собрание Эспады, пятый сидел на свернутом футоне и прижимался спиной к холодной стене. Он дремал, подрагивая тощими плечами от легкого сквозняка, и снились ему родные белые пески Уэко Мундо. Белые как снег, падающий с неба.
Песчинки тихо хрустят под твердым каблуком, и мертвенный свет месяца отражается на остром лезвии Санты Терезы. Пустыня тихая и безжизненная, все хоть немного разумные существа попрятались, почуяв приближение хищника. Но он вышел не на охоту. Он любуется своими бескрайними владениями, слушает, как ветер шумит среди острых ветвей деревьев, ощущает едва различимые запахи земли и неба. И нет здесь никакой Санты Трезы, нет и никогда не было никакого Айзена. И дикий зверь свободен в своей ярости и силе, ничто не удерживает его, ничто им не командует. Тоскливые пейзажи проносятся мимо, а он ослеплен волей. Больше ничего в этом мире нет для него, кроме ее сладкого вкуса, похожего на вкус крови. Песок перекатывается и вздымается в воздух под редкими и быстрыми ударами лап. Но рай заканчивается, и земля, словно утягиваемая в гигантскую воронку, уходит из-под ног. И превращается в сырой холодный снег.
Нет! Очнувшись ото сна, Нноитра опомнился не сразу. Он все еще сидел на свернутом футоне, но теперь всем телом наклонился вперед, к коленям, и тянулся рукой куда-то к потолку, словно пытался достать до улетающей птицы. Единственный глаз был широко распахнут, и арранкар взволнованно тяжело дышал. Только спустя несколько мнгновений он сфокусировал рассеянный взгляд на вытянутой вверх руке и, как мог, сильнее провел ногтями по щеке, стараясь расцарапать кожу. Джируга ненавидел себя за эти сны, которые были желанными, и в которых пустой видел проявление своей слабости. А слабым быть он не имел права. Поднявшись на ноги, Нноитра крепко схватился правой рукой за гладкое древко Санты Терезы и прошел к двери, ведущей из его комнаты. Он боялся, что если будет продолжать сидеть в комнате, то вновь уснет и провалится в сладкие грезы о несбыточном. Даже думать о подобном стыдно... Еще крепче впившись пальцами в оружие, что, как ему казалось, придавало уверенности, квинта толкнул левой ладонью дверь и вышел в корридор, не позаботившись особо дверь за собой закрыть. Сейчас он надеялся поскорее добраться до Тронного Зала, где скорее всего уже объявился кто-нибудь еще из Эспады. Ощущая своих коллег и одновременно соперников рядом, Нноитра просто не мог позволить себя быть расслабленным, а значит сны не будут его тревожить. Выбрав самый короткий путь до тронного зала, арранкар уверенным и достаточно неспешным шагом направился туда, перекинув секиру через плечо и готовясь к очередному процессу промывки мозгов заумными речами Повелителя и его верных псов.
==>Зал собраний

Отредактировано Нноитра Джируга (2008-06-25 20:17:39)