Кира вышел, оставив Мичико одну, и зря он, в общем-то, это сделал, потому что  стоило ему закрыть дверь, как у шестого офицера прямо в одном месте зачесалось. В душе то есть. Даже похмелье отступило на второй план по сравнению с желанием узнать, "что вчера было-то?"
Мичико просто об заклад была готова побиться, что рапорт на столе у Киры лежал полный, подробный и чуть ли не в картинках, но чтобы до этого рапорта добраться, нужно было порыться в бумагах, а как в них пороешься, если стол-то лейтенантский?
"Не-не-не. Это дело подсудное, я на такое пойтить не могу!", - убеждала себя Уназуки, а сама всё ближе и ближе подходила к пресловутому столу.
"А с другой стороны... там и рыться-то не придётся, он его откуда-то сверху брал. Возьму, почитаю и на место положу..."
Однако, девушку ждало разочарование. Сверху лежало только донесение со сноской "см. рапорт", а самого рапорта видно что-то не было. Пришлось искать. Это было нелегко: во-первых, действовать надо было аккуратно, чтобы Кира, не дай ками, не заметил, будто кто-то трогал бумаги, во-вторых, приходилось всё время оглядываться на дверь и замирать при каждом звуке, а в третьих, перевёрнутые столбики иероглифов читать с похмелья было возможно... но очень уж от этого мутило. Пришлось обойти стол.
Прошло уже минут пять, а рапорт всё не находился, да и стоять, переминаясь с ноги на ногу было неудобно...
"Да ладно, если кто-то на его стуле посидит, он точно не заметит!", - успокоила себя Мичико и уселась на лейтенантский стул. Так искать было гораздо удобнее, а если бы кто-то зашёл... ну, можно было бы спрятаться под столом!

Восточный Руконгай. Площадь ----------->>

Тревожная собранность, присущая почти любому воину в битве, уходила постепенно, уступая место привычной деловой сосредоточенности. Главнокомандующий шинигами обладал врождённой привычкой практически к любому делу относиться серьёзно, будь то судьбоносные решения или разговор за чаем. Хотя последнее было плохим примером, поскольку за чаем сотайчо тоже говорил о делах. Он практически не находил момента просто поболтать или, например, повспоминать прошлые радужные годы. Да он и не искал - все мысли Хитсугайи были заняты государственными делами. Единственным за последнее время, о чём он думал, кроме дел, было подтверждение того, что три года назад его подруга детства, Хинамори Момо, погибла. Но это не шокировало его. Пускай тело её и не было найдено, про себя он давно понимал, что она не выжила, и весь ужас этого был прожит им внутри в течении этих лет. И даже груз ответственности за жизни шинигами не мог этого заглушить. Но теперь от боли осталось только одно - ненависть к Айзену, к виновнику. И Тоуширо был уверен, что в конечном итоге убьёт его. Убьёт собственными руками. И именно к этому моменту он стремится.

От этих мыслей злость, накопившаяся после короткой стычки с арранкаром, закипала и мешала думать о деле. И в данный момент это было не кстати. Потому, когда бесконечным лабиринт тоннелей завершился, выпустив Хитсугайю под искусственный свет города, Тоуширо отправил провожавшего его шинигами из дозорного отряда и остановился, пару раз глубоко вздохнув. С минуту он всматривался в громоздившийся перед ним город и потом, нахмурившись, двинулся дальше - к казармам отряда градоуправления, где рассчитывал найти Кучики Бьякую. Гулять у него уже не было времени, потому из шунпо Тоуширо вышел непосредственно у ворот отряда.
Капитан был на месте, и переполошившийся по поводу самолично навестившего отряд главнокомандующего офицер провёл начальство непосредственно к кабинету. Хитсугайя, даже не задумавшись о вежливости, появился в кабинете и окинул взглядом картографическую деятельность советника.
- Кучики, я пришёл поговорить. - безапелляционно объяснил Тоуширо, сдвинув брови ещё больше. Последний раз они разговаривали три дня назад. И тогда это больше походило на выволочку подчинённым, чем на разговор. Однако с тех пор появилось многое, что сотайчо хотел обговорить с Кучики Бьякуей, а время для разговора появилось только сейчас.

Как только вошёл, сотайчо, конечно, окинул кабинет взглядом. Но пригляделся к тому, от чего именно отвлёк капитана отряда градоуправления, только поприветствовав Кучики Бьякую и услышав его ответ. Одетый не по уставу капитан, за спиной которого была сдвинутая со своих мест мебель, честно говоря, удивил Хитсугайю. Не потому, что ему это было важно. Отнюдь - форма одежды его мало волновала всегда, поскольку Хитсугайя Тоуширо считал это мелочью - тем более, сейчас, когда в Сейретее правит Айзен Соуске. Просто Кучики Бьякую в последнюю очередь можно было представить выглядящим не официально. С минуту Тоуширо изучал взглядом Кучики, и потом перевёл взгляд на карту, лежавшую на полу. На довольно немалом полотне была изображена система тоннелей вокруг города. И, судя по всему, обозначения на карте как раз и дополнял сейчас капитан.
- Кучики, какие новости о тоннелях? - сотайчо сдвинул брови и обошёл карту с другой стороны, чтобы удобней было смотреть на изображение.

Внешний вид советника сразу же перестал волновать главнокомандующего, потому и неудобство Кучики-тайчо Тоуширо банально не заметил. С другой стороны, и заметь он это, что бы изменилось? Ну не предложил же он бы привести себя в порядок. Да и вряд ли кого удивило бы, что Хитсугайе это не интересно. А тактичность всегда была не его положительной чертой. Так что отметки на карте, свидетельствующие о том, что в заново открытые тоннели поступает вода, сразу же заняли всё свободное внимание сотайчо.
Тем более, он пришёл поговорить обо всём сразу и ни о чём конкретном. Дел в городе всегда было много, а в последние дни тем более. И Хитсугайя, до сих пор так и не привыкший, что всё решать ему, предпочитал при случае обсудить все дела с кем-то, чьему мнению можно было доверять. И капитан отряда градоуправления, без сомнения, в эту категорию входил. В итоге, Тоуширо без зазрения совести отодвинул ту тему, с которой хотел начать, уступая первый план тоннелям и проблемам в них.

С Кучики Бьякуей всегда было одновременно и просто, и сложно разговаривать. Для Хитсугайи-сотайчо скорее просто. Тоуширо не был разговорчивым и чаще всего заговаривал только по делу. В этом ключе ему очень нравилось работать с Кучики-тайчо. Никаких лишних слов, никаких лишних действий, всё точно и по делу. До этикета же, которому так строго следовал капитан, Хитсугайе толком не было дела. Но именно сейчас Тоуширо пришёл поговорить скорее обо всём, чем о чём-то конкретным. И ощущал сейчас, что говорит не только с шинигами, но и с бронёй из порядков и норм. Сотайчо сам не отличался хорошим характером, однако у него проявления были совершенно иными. С другой стороны, к делу это отношения не имеет.
- Насколько активно просачивается вода, и каков возможный ущерб от этого. Кроме того, есть ли в вашем распоряжения средства для прекращения этого процесса? - Хитсугайя для простоты начал задавать встречные вопросы по порядку. - Насколько я понял, гнездо крыс было обнаружено. Что помешало уничтожить их сразу? Найдены ли гнёзда слизней? - последние слова Кучики сотайчо автоматически проигнорировал, поскольку уже задал интересовавшие его вопросы.
Честно говоря, большую часть времени у Хитсугайи не хватало сил и головы для того, чтобы взвалить на себя все проблемы, включая даже слизней в южных тоннелях. Поначалу было совсем сложно - в лучшем случае Тоуширо успевал сделать только самое неотложное, и то было такое чувство, что голова перегревается от стараний успеть всё, что нужно сделать, когда на тебя свалился и Готей-13, и души, и беженцы из Каракуры, и всё это в условиях экстренного отступления в подземные пещеры. Именно по этой причине Готей-13 был быстро переформирован в другие отряды, на каждом из которых была своя конкретная функция, в сумме обеспечивающая город Не видящих Солнца всем необходимым. Сотайчо же по мере сил был в курсе всех этих дел и принимал итоговые решения. Сейчас, спустя три года, жизнь была налажена и стабилизирована. И у Тоуширо стало хватать времени на многие вопросы. От маскировки входа в город до воды в тоннелях.
Хитсугайя ещё раз внимательно присмотрелся к изображённым на карте обозначениям и, выпрямившись, направился к дивану. Может, и логичнее было бы понадвисать над картой ещё, но это всё равно не помогло бы сотайчо узнать о положении в тоннелях больше - то, на что обратил внимание, он усвоил. Разговор не предполагался коротким, а после битвы хотелось немного расслабиться, потому диван заинтересовал Тоуширо вопреки обыкновению: чаще всего сотайчо предпочитал стоять.

Уже три года прошло с тех пор, как подземные пещеры, связанные огромной сетью ходов, были обустроены проигравшими битву и отступившими шинигами. И всё же, вследствие мелких происшествий удавалось обнаружить всё новые и новые ходы. Какие-то из них были явно пробиты искусственно, какие-то были чуть подправленными естественными тоннелями. Да, как оказалось, информация о подземных коммуникациях тысячи лет хранилась в Готей-13 наравне с другими знаниями, доступными только главнокомандующему. Ямамото Генрюсай вовремя сумел назначить преемника и передать Хитсугайе Тоуширо эти знания, ведь в противном случае обезглавленный Готей-13 был бы полностью уничтожен. Но, не смотря на это, новый сотайчо не успел узнать всего, что мог бы, будь на то больше времени. Так, он до сих пор не знал, кто, когда и с какой целью обустроил эти подземелья.
Чем дальше был тоннель, чем лучше он был скрыт, тем в худшем состоянии он находился, вплоть до угрозы обрушения. Судя по тому, что говорил сейчас капитан отряда градоуправления, средств для восстановления ходов не хватало. Теоретически, в крайнем случае можно было поискать способ сохранить их, например, с помощью силы сотайчо. Но это было рискованно и абсолютно не нужно. Такие тоннели надо было либо полностью восстанавливать и использовать для нужд городе, либо оставлять для того, чтобы в удобный момент обрушить на врага - ни на что больше они не годились.

- В таком случае, сохраните тоннели целыми в меру возможностей и позаботьтесь о том, чтобы туда не лазили без дела. Возможно, эти тоннели нам пригодятся, хотя использовать их для города невозможно. К поиску гнёзд, в случае необходимости, можете подключить бойцов других, менее занятых, отрядов. - сотайчо остановился у дивана, снял перевязь с занпакто, сел, и только тогда продолжил говорить. - С этим всё. - складка между бровей Тоуширо немного разгладилась, лицо стало скорее задумчивым, чем традиционно хмурым. - Не откажусь от чая. - он сделал ещё паузу и заговорил о следующем, что хотел бы обсудить. - Я был на поверхности. Из того, что я видел, складывается впечатление, что Руконгай патрулируют небольшие группы довольно слабых арранкар и адьюкасов. На охрану территории это не похоже. Скорее, им зачем-то актуально встретить шинигами. Возможно, таким образом Айзен надеется вычислить наше местонахождение.
Хитсугайя говорил ровно и серьёзно - просто излагал информацию. Фактически, он успел проанализировать произошедшее на поверхности, но уложить это в стройные выводы - нет. Просто не успел. Однако поводом отложить разговор это в его глазах не являлось. В этом, как и во всём другом, кроме субординации по отношению к себе, Тоуширо был чужд условностей. Правда, и с обращением к себе последнее время всё стало проще: после того, что произошло три года назад, как бы к нему изначально не относились, мало кто всё же позволял себе обращаться к главнокомандующему не по уставу.

Сказав столько слов, сотайчо замолчал. Дождавшись офицера, принесшего чай, он не спеша взял чашку и, прежде чем продолжать разговор, сделал глоток, даже вопреки своему обыкновению почувствовав вкус и аромат. Надо отдать должное капитану отряда градоуправления, чай был замечательный. Он даже сумел отвлечь вечно занятого мыслями главнокомандующего от насущных проблем. Правда ненадолго. Опустив чашку, Тоуширо снова нахмурился.
- Скорее всего, ты прав. Айзен не дурак и вряд ли рассчитывает, что у таких патрулей есть шанс найти наш город. И уйти живыми, даже если найдут. А других идей по поводу смысла этих групп Пустых у меня пока нет. - сотайчо прервался, чтобы сменить направление мысли. Но в этот момент его взгляд зацепился за выражение лица собеседника. Невольно приподняв бровь, Хитсугайя проследил за направлением взгляда и на мгновение замер от некой растерянности, поняв, что Кучики смотрит на его ноги. Первым делом маленький сотайчо банально не понял, на что там смотреть. Вторым понял, что смутить аристократа могла только одна вещь - расстояние между его варадзи и полом. Потому что больше абсолютно ничего, что могло привлечь внимание, там не было.
Прямо скажем, и так несколько накрученный последними событиями, Тоуширо мгновенно из сосредоточенного превратился в раздражённого. Правда, прокомментировать непосредственную причину раздражения он уже не мог, поскольку благородный собеседник уже смотрел в чашку, как будто ничего не было. Но, во-первых, не заметить злобно сведённые брови было нельзя, а во-вторых куда-то это раздражение всё равно денется. Например, в продолжение ответа.
- Кучики, и больше по этому поводу ты ничего сказать не можешь? - как бывало иногда, по словам Хитсугайи было слишком заметно, что это эмоциональная реакция не совсем на саму тему разговора. Нет, дело не в том, что он частто реагировал не соответственно разговору. Скорее, если уж через его холодность пробились эмоции (чаще негативные), они однозначно были видны.

----->Казармы боевого отряда

/кабинет Киры Изуру/
В неярком свете искусственного солнца, разместившегося под куполом пещеры, улицы города казались мрачнее и опаснее, чем в то же время суток на поверхности. Конечно же, не сейчас, а несколько лет назад. Сейчас в Руконгае были только холод и снег, а в Сейретее и вовсе – Крепость Айзена. Как ни странно, городская мрачность Тсубокуру нисколько не пугала. Даже в былые времена офицеры его отряда много времени проводили в лабораториях Куротсучи-тайчо, а по сравнению с ними городская обстановка была настоящим курортом.
Добравшись до казарм отряда градоуправления, Рин принялся топтаться у ворот, решаясь войти. Однако, его мельтешения не остались незамеченными двумя постовыми, которые очень неодобрительно смерили малявку взглядом. Сконфузившись и засмущавшись, Рин собирался вежливо извиниться и сделать вид, что не топчется  здесь уже десять минут, а просто идет мимо, но вовремя сообразил, что это будет выглядеть еще глупее, чем его нерешительность. Чтобы больше не смущать постовых, а то, не приведи Ками, еще что-нибудь спросят, лаборант вежливо поклонился и быстро проскочил через ворота.
На территории этого отряда всегда было спокойно и убрано. Сложно было сказать, чья конкретно это заслуга – капитана Кучики или его лейтенанта, но определенно они оба были блюстителями порядка. В казармах градоупрваленческого отряда Рин бывал не раз. Так получалось, что исследователи, обеспечивающие техническое оснащение города, тесно сотрудничали с грудоуправленцами. Конечно, в кабинете Кучики-тайчо ему не доводилось бывать  – должностью не вышел, но вот к лейтенанту Кире он пару раз заглядывал, а потому нашел его кабинет без труда. К тому же, в этом отряде, в отличие от боевого, шинигами были заняты делами, а не спали, попрятавшись по своим комнатам – было у кого спросить. Петляя по коридорам казарм, Рин надеялся встретить Мичико так и не попавшись на глаза Кире, но нигде ее видно не было. Спрашивать у прохожих лаборант тоже не стал – постеснялся излишнего внимания.
Оказавшись у заветной двери, Рин немного помялся, глубоко вздохнул, а затем постучал и открыл ее.
- Добрый день, Изуру-… фукутайчо? – стоя в дверях, лаборант округлял глаза, отмечая как сильно изменился лейтенант с их последней встречи. – Эээ… - протянул Рин, не найдя что добавить. Ситуация была прямо сказать странная. Вместо ожидаемого, унылого лица Изуру-сана, Тсубокура увидел… странное лицо Мичико-сан. – У-ууназуки-сан? – выдавил Рин, оглядываясь по сторонам в поисках Киры и разумных причин того, почему за его столом сидит направленный на отработку наказания боевой офицер. Киры в комнате не обнаружилось и логических причин нахождения Мичико за его столом тоже. Не зная что и думать, Рин так и застыл в дверях, хлопая глазами и продолжая держаться за дверцу.

/кабинет Киры Изуру/

Мичико не очень любила читать. Знала она приличное количество иероглифов, но, стоило ей открыть какую-нибудь книгу, как она с горечью убеждалась, что почти ничего не понимает.  Книги ей нравились - она вообще любила всякие истории, но попросить кого-нибудь почитать вслух... Вот уж нет! Засмеют ведь!
Читая отчёты, которые писали в отряде Кучики,бедняжка чувствовала такую же беспомощность. Если кому-то читать документы, написанные офицерами, которых муштровал капитан, обожающий каллиграфию, было удовольствием, то Мичико хотелось со злости плакать и ругаться. Она и слов-то таких не знала, какие эти самые офицеры употребляли!
Дошло до того, что одну страницу разбирала чуть ли не пол часа, пытаясь вспомнить, где уже видела такие же закорючки...
Она настолько увлеклась, что даже не услышала, как открылась дверь, и если бы не робкое тсубокуровское мявканье...
Если бы не это, Тсубокуре, может быть, повезло бы больше. Однако, испуганный боец одиннадцатого, ещё страшнее, чем  расхрабрившийся. Мичико действовала чётко и наверняка: в шунпо оказавшись позади не-Ямады, она крепко зажала бедняге рот, и так же, в шунпо, выскочила за дверь, в охапку с офицером.  В процессе бега, тщедушное тельце лаборанта пришлось перехватить поперёк, и нести так, как носят иногда маленьких собачек. Мнением Тсубокуры на этот счёт Мичико не поинтересовалась. Главное для неё было - убрать возможного свидетеля. Хотя бы - с места преступления.
Остановилась девушка только на главной площади, но не-Ямаду так и не отпустила. С ним срочно нужно было что-то делать. По крайней мере, объяснить, что ничего страшного не произошло и вообще это всё недоразумение.

---------------------->Площадь

То, что Кучики предпочёл развить тему Ичимару Гина в продолжение разговора, несколько удивило Тоуширо. Реакция проступила незамедлительно в виде вопросительно нахмуренных бровей и быстрого взгляда на собеседника. Фактически, понять, почему именно эту тему поднял капитан, было не сложно, поскольку вариантов было немного. Он не рассказал никому из шинигами о содержании разговора с предателем. И это, вполне естественно, вызывало подозрения и любопытство. Но, хоть это и не казалось Хитсугайе удачным вариантом, он не видел пути к разрешению ситуации, потому что не собирался никому рассказывать о пророчествах. На то были вполне веские по мнению главнокомандующего причины. И довольно разнообразные. Начиная с того, что эту информацию он автоматически приравнивал к той, которая по закону была известна только сотайчо, и заканчивая тем, что чем меньше душ знает о пророчествах, тем сохраннее сведения. Возможно, если бы то, что рассказал Гин, имело реальное применение в жизни Города, Тоуширо и сказал бы информацию. Но оно не влияло. Разве что общие слова, да информация про пленников. Вот это сказать стоило.

- Кучики, - Хитсугайя несколько секунд посмотрел в сторону, потом снова поднял лицо, встречаясь с собеседником взглядами, - помощь Ичимару нам нужна. Нас мало, в руках Айзена - армия арранкаров. Но быть уверенным в намерениях предателя невозможно. - шинигами прервался, хмуря брови. - Я понимал это, идя на договор с ним. Либо всё - либо ничего. Если он не врёт, мы получили сильного и информированного союзника. Если же он шпион - он сделает своё дело, и остановить его мы не сможем. Но у меня были причины выбрать договор, а не казнь. - ещё пауза. Чем серьёзнее говорил сотайчо, тем короче и сдержанней звучал его голос. - Если он шпион, что по-твоему он может у нас искать? Местоположение он знает и так, состав он знает и так, численность - знает, устройство вряд ли важно, как и отсутствующие важные новости. Чего искать здесь, посылая сильнейшего из подручных? Будь его целью диверсия, я был бы уже мёртв. - на последней фразе шинигами остановился и между его бровей залегла ещё более глубокая складка. Это были слова, непосредственно сказанные ему предателем в том разговоре три дня назад.

- Кстати. - Тоуширо потёр лоб, меняя тему. - Он сказал некоторую информацию о пленниках. По его словам капитаны Кёраку, Унохана и Шихоуин находятся в плену. Их жизням ничто не угрожает до тех пор, пока Айзен не решит использовать кого-то из них в своих планах. Конкретики, по его словам, Ичимару не знает. - раздумывая, какую ещё информацию надо озвучить, Хитсугайя снова потянулся к чашке. - Ещё он сказал быть готовыми к тому, что, узнав, как попасть в город, Айзен пошлёт сюда Эспаду. Слова звучали как предупреждение, и, думаю, нам стоит иметь это в виду. Кроме того, Ичимару много говорил об Айзене.
На этом Тоуширо посчитал тему разговора с предателем исчерпанной и, проследив взглядом за лёгким поклоном Бьякуи, перешёл к следующему вопросу.
- Думаю, поимка и допрос адьюкаса - или арранкара - лишними не будут в любом случае. Хотя скорее всего они ничего не знают.
"Я не рассчитываю на то, что Айзен, обманувший Сейретей и захвативший его, даст нам возможность узнать его планы вопреки его замыслам. Однако попытка того стоит."
Последние три дня у Тоуширо было необычное чувство. Если раньше он прикладывал усилия, чтобы успеть за событиями, удержать город, не упустить из виду чего-то важного, то сейчас казалось, что происходящее где-то ниже него. Возможно, это было следом выхода, увиденного в конце. Победить Айзена в прямой битве невозможно - это было очевидно. Но, если пророчества правда, победить Айзена можно один на один. Судьба - насколько она властна над событиями? Хитсугайя склонялся к тому, что её исполнение всегда и во многом зависит от участников. Чтобы возомнивший себя Богом пал от руки хозяина сильнейшего ледяного занпакто, Тоуширо должен был стать сильнее. Настолько, чтобы сила Айзена была над ним не властна. Пока это казалось практически недостижимым. Но ведь он до сих пор не мог в полной мере контролировать силу Хьёринмару. Тем более - использовать всю доступную ледяному дракону силу.

Отредактировано Soi Fong (2012-06-09 21:45:56)

Сотайчо, судя по всему, пришёл к тем же выводам, что и Бьякуя. Кучики этому не удивился - он привык считать своё мнение единственно правильным, однако, одна вещь всё же заставила его призадуматься.
Сотайчо не отдал никаких приказов. Даже словом не обмолвился о защите города от арранкаров. Он просто встал и ушёл, словно вспомнил о каком-то неотложном деле.
Это одновременно оскорбило и удивило Бьякую.
"Как я должен это понимать? Что сотайчо пытался показать этим? Что он полностью доверяет мне и не сомневается в правильности моих действий? Что он полагает, будто капитаны смогут остановить арранкаров до того, как они подойдут к городу? Или что он всё же считает нападение арранкаров абстрактной теорией?"
- Благодарю за оказанную честь, сотайчо-доно, - суховато отозвался он на прощальные  слова Хитсугайи и вновь поклонился уходящему главнокомандующему. Лишь исполнив этот ритуал он обратил внимание на застывшего в дверях лейтенанта. Произошедшее на совете было достаточно свежо в его памяти, но сейчас он ясно видел, что Сой Фон за эти три дня всё же смирилась и достаточно овладела собой. В её взгляде и движениях была лишь холодная собранность - никакой нервозности и жажды убийства.
"Видимо, она - одна из немногих офицеров, не попавших под тлетворное влияние Ичимару. Это похвально", - отметил про себя Бьякуя.
- Вы вовремя, Сой Фон-фукутайчо. Докладывайте, - официально обратился он  к Сой Фон и аккуратно подтянул к себе карту. Чернила достаточно высохли и хрупкую бумагу уже можно было складывать без опаски испачкать.
"Видимо, картографию придётся отложить на более благоприятное время. Эта женщина не пришла бы, если бы не должна была доложить о чём-то действительно важном".

Бьякую кивнул, встал, неспеша развязал ленточку, стягивающую рукава, облачился в хаори, перчатки и гинпаку, расправил складки шарфа и лишь потом обратился к Сой Фон. Он не хотел показывать этим своего превосходства или заставлять её ждать, просто считал, что капитан при младших офицерах всегда должен выглядеть по уставу, дабы подавать пример. Впрочем, эта причина была скорее отговоркой, в которую он сам верил. На самом деле, глубоко подсознательно, Бьякуя просто не хотел обсуждать "эту женщину", говорить и вообще упоминать о ней.
У него не было ненависти к Йоруичи - она много раз была на грани того, чтобы перейти черту, отделяющую обычную обиду от смертельной, но ни разу за неё не переступила. Да и что могло быть "смертельной" обидой для мальчишки?
Он не любил "эту женщину" по другой причине. Она была одной из немногих, кто видел его прежним. Она знала обо всех его неудачах, ошибках, глупостях, которые он совершил, о его детских страхах, обо всём, о чём ему было стыдно вспоминать. Но хуже всего было то, что она при каждом удобном случае норовила напомнить ему об этом. Он изменился, но каждая её шуточка, брошенная невзначай, словно отбрасывала его назад, в прошлое, заставляя заново переживать бессильный гнев и унижение четырнадцатилетнего мальчика.
- Оставьте документы на столе.
Он отвернулся к окну, словно на пустой улице происходило нечто заслуживающее внимания.
- Информация о новых тоннелях уже передана аналитикам, в течение дня все отряды получат на мобильные телефоны рассылку с обновлёнными картами.
Бьякуя сделал довольно долгую паузу, и, не меняя тона, продолжил.
- Я не имею никакого отношения к исчезновению Шихоинь Йоруичи. Если у вас есть ещё вопросы, я слушаю.

Бьякуя никогда не сомневался в том, что у него были единомышленники, разделяющие недоверие к Ичимару, но этот факт Кучики не трогал. Наличие сторонников хорошо только когда от тебя что-то зависит. Решения, касающиеся предателя принимал сотайчо, и изменить их Бьякуя был не в силах. Хотя желание возникало неоднократно, и его приходилось тщательнейшим образом подавлять.
"Зачем эта женщина сюда пришла?" - думал он, не поворачиваясь к лейтенанту. - "Искать сочувствия? Это на неё непохоже, да и она слишком хорошо меня знает".
- Высказать точку зрения? - проронил он, обернувшись наконец, и глядя  на Сой Фон сверху вниз. - Я не имею права разбрасываться мнениями, от них слишком многое зависит. Если вы считаете, что Ичимару лжёт, потребуйте у сотайчо санкции на пытки и проверьте этот факт. Возможно, пленники уже мертвы. Возможно, заявление Ичимару - всего лишь блеф предателя. До тех пор, пока мы не узнаем истину, я не могу дать вам ответа.
"Она слишком вежлива, просит, а не требует... Что ей нужно? Не мне учить Сой Фон делать её работу, не мне рассеивать её опасения. Я всё это время старался не общаться с той женщиной, и ни разу не говорил с Ичимару наедине. Сой Фон должна об этом знать. Но она задаёт вопросы.  Значит ли это, что онмицукидо выступает против решения сотайчо и пытается привлечь меня на свою сторону?"
В памяти Бьякуи всплыл разговор с Исэ. Близкое знакомство с женщинами бывшего Готея определённо начинало раздражать Кучики.

Бьякуя проигнорировал выпад в сторону про "стиль", но отметил про себя отсутствие вежливого обращения. Капитан... вернее, лейтенант Сой Фон, видимо, решив, что здесь ей поживиться нечем, сменила тон. Это было ожидаемо и не вызывало никакой неприязни. Почти. Разве что вновь шевельнулась нелюбовь благородного самурая и безупречно чтящего кодекс воина к щиноби, использующим подчас самые грязные трюки. Даже в беседе.
- Не буду вас задерживать. Отправляйтесь.
Он не сменил тон, ничем не выдал лёгкого раздражения. Кучики всегда запирал эмоции как можно глубже, а при Сой Фон это следовало делать вдвойне тщательно.
"Самоуверенная маленькая женщина. Но почему она пришла ко мне?"
Эти три года, Бьякуя почти не пересекался с Йоруичи - лишь по официальным поводам, и лейтенант не могла этого не знать. Её действия были похожи на... отчаяние?
Растерянная Сой Фон, потерянная Сой Фон, Сой Фон, не понимающая, что делать дальше и готовая ловить любые крохи информации, лишь бы спасти Шихоинь Йоруичи...
Бьякуя не верил в такую Сой Фон.
"Но если смотреть на это с другой стороны... Что, в сущности, я знаю о ней? Только то, что мы почти ровесники и она - вассал клана Шихоинь. Всё - не больше и не меньше".
У него никогда не было желания интересоваться чужой личной жизнью. Люди, подобные Кире или Рикичи существовали для него лишь в качестве рабочих единиц. В последний раз, когда он взглянул на своего фукутайчо, как на человека со своими страхами и страданиями, это только разбередило душевные раны самого Бьякуи.
"Проявления сочувствия и понимания с моей стороны... Никто из них этого не оценит. Особенно лейтенант Сой Фон".
Именно поэтому он не сказал больше ни слова. Вежливость и безразличие. Это было ему гораздо удобнее и полезнее, чем мысли о чужих переживаниях.