--->Коридоры

В ходе весьма продолжительного похода, целью которого было возвращение в специальную комнату для фрассионов, Сун-Сун выяснила, что прошла она весьма приличное расстояние. Главное, что обычно подобное происходит, только при погружении в собственные мысли, знаете, исследования собственного сознания часто переводят внимание с окружающей обстановки, погружая разум в какую-то прострацию, в прочем, многие из подобного состояния выходят достаточно легко, однако, у Сун-Сун как таковых мыслительных процессов в этом момент не проходило, как бы глупо это не звучало, но думать было практически не о чем, большинство событий вообще не удостаивались места в голове, просто потому что практически все они были повторяющимися почти до мельчайших деталей, вот, например, даже сейчас Сун-Сун вполне могла предсказать, что произойдет, когда она войдет в комнату для фрассионов, тут даже не нужен талант ясновидения, достаточно более или менее здравого смысла и знание психологического портрета своих товарищей коими Апачи и Мила и являлись.
Чуть приоткрылась дверь. В небольшой проем проскользнула одна из фрассионов третьей эспады, после легким движением руки дверца снова закрылась.
Похоже Апачи и Мила думали о том, как бы не посрамить честь Халлибел-самы, а потому в присутствии фрассионов, принадлежащих другим эспадовцам. сейчас, мягко говоря, пили, а главное, что фрассионы в лице Ильфорта и Джио стояли в сторонке, глядя на двух пьющих девушек - во всяком случае так смотрелось со стороны Сун-Сун. Во всяком случае открытая бутылка, наверное, и не могла другого впечатление произвести.
Полуприкрытые глаза, что не были закрыты рукавом в отличии, всего что находилось ниже (носа и рта например), медленно перешли с Милы и Апачи на Джио, после обратно. На детский сад явно не походило, скорее цирк или зоопарк, в конце концов, у нас тут самые разнообразные животные.
Сун-Сун в глубине души, если, конечно, у духа есть душа, удивилась, как так вышло, что драки все-таки тут не произошло. Вроде бы, когда она уходила ситуация наколилась почти до предела, в прочем, это не важно, во всяком случае Сун-Сун казалось, что до драки далеко, в прочем, с характером Апачи и отдельных субъектов - от мира до войны один шаг.
- Похоже скоро тут будет бар... Если не бордель...- взгляд куда-то в сторону Апачи и Милы, после чего перешел в сторону, словно бы это и не Сун-Сун сказала. 
- Удивительно, что вы все не выпили,- равнодушно сказала Сун-Сун, однако, сарказм в этом равнодушии легко можно было разглядеть, наверное, не трудно было догадаться к кому это было адресовано...

- Хмф... Секста, о чем ты! - рассмеялась Апаче, не без ноток удовлетворенности услышанным про Шестого. Вызывающее поведение, наглость походки и прочее прочее во внешности Гриммджоу заставляло при одной мысли о самовлюбленном кошаке скалиться. - Давно пора! Мне кажется, он только и нарывался на это, индюк. - сплюнула девчонка, не забывая воспользоваться приглашением Милы закусить. Дорожка соли, быстро исчезнувшая в нутре Апаче, кислая долька лайма, заставившая девушку поморщиться и удовлетворенно вздохнуть. - Ха~ах, хорошо! - громко заявила однорогая, потягиваясь и принимая еще одну порцию алкоголя. Недоговорки? С сомнением, девчонка покосилась на Милу. - Ну ка, договаривай, коли начала. Давай-давай.

"И что она может нового сказать? Гуляла там с Халибел-сама, и ничего более... а вдруг... да Айзен-сама подери, се пучком!" - успокоила себя разноглазая, одновременно с тем опрокидывая стопку горячительного. Телодвижения Сун заставили Апаче вновь обратить на змею внимание.

Апаче никогда не отличалась терпением. Воспитанностью. Или умением правильно реагировать на провокации. Слабая черта разноглазой была именно в том, что любое высказывание, ответ на который должен быть продуман и столь же ядовит, было вознаграждаемо весьма примитивной реакцией - кулаками и матами. Или просто ругательствами. Или... так или иначе, Мила Роса и Сун Сун не могли не знать этот нюанс характера Апаче, и охотно пользовались ее предсказуемостью в этом плане. Впрочем, Роса не далеко ушла от своей заклятой подруги, и самолюбие однорогой страдало в основном от нападок Сун Сун. Нападок ли? Да каждое слово змеюки выводило фрасьена из себя, заставляя чесаться руки. Апаче давно уже хотела навалять этой тощей провокаторше по мозгам, потаскать за длинные волосья по коридорам Лас Ночес, но все что-то удерживало. Что именно - да кто знает что именно. Одним словом, сейчас девушка вспылила от того, что Сун Сун сомневалась в ее предрасположенности к устной речи. Разномастные глаза по очереди прищурились, в результате выдав гримасу, не многим уступающую коронной улыбке Пятого в Эспаде.

- Ах ты... - начала было Апаче, но вовремя успела притормозить. Но тут гримаса стала более ли менее походить на улыбку упомянутого Джаггерджека. - Ну-ну, аплодируй. Жду твоего восхищения! - предъявила она требования, откинувшись на спинку дивана и услышав его жалобный скрип. Последняя фраза, демонстрировавшая всем отношение змеюки к своим коллегам, заставила побелеть сжатые костяшки пальцев Апаче.
"Вот рожа поганая..." - подумала девушка, косясь в сторону Росы. И словно спрашивая "зафига налила?".

Сегодня был очередной скучный и тихий день - снежные комья падали с неба, назойливыми мухами пробиваясь в окна без стёкол. Апаче скучала, положив голову на сложенные на столе руки. Сегодня не было никого - Мила Роза и Сун-Сун куда-то исчезли, а она осталась здесь одна, ждать госпожу.
Скучно? Возможно. Для рогатой вообще многие слова были синонимами этого слова. Сон вот не был. Потому что сон - это липкая чернота, отдых. Где госпожа? Неизвестно. "Она ушла в чём была-а-а, не оглянувшись наза-а-ад" - зазудело в голове надоедливым комаром. Музыкального слуха у Апаче не было и мелодии, которые звучали в странных "поющих коробочках", её больше раздражали, чем захватывали. Чувство прекрасного, видимо, работало только на госпоже - вот в ней прекрасного было выше крыши. Тревогу очень хотелось выгнать из головы, но она не уходила, устроившись там со всеми удобствами.
Страшно даже признаться самой себе, что теперь боишься одиночества, потому что слишком привыкла к остальным, став одной из трио феминисток. Страшно однажды потерять их и снова остаться одной.
Глаза слипаются, танец снежных мух превращается в размытые пятна, а голова предательски заваливается на бок. Апаче почти засыпает, почти - ключевое слово. Сон - отличный способ, кстати, убить время без глупых мыслей и бесцельного блуждания взглядом по пустым углам комнаты, которая не блещет интересными вещами. Снова оттолкнуться от ножки стола и накренить стул до опасного угла, чтоб коленки почти прижались к впалому животу. Ссутулить плечи - ткань формы скрипит и давит на кожу, потому что покрой не расчитан на такое издевательство. На грудь больно давит край стола.
И всё же это ещё не помеха для того, чтоб уснуть. Потому что к любому неудобству рано или поздно привыкнешь - это единственное, что успокаивает, когда видишь ненавистный снег. Он слишком холодный, хотя арранкары тоже холодные. Если холодные, так почему он тает на их плечах, оставаясь капельками прозрачной воды?
А пустота гложет рёбра и позвоночник. И холод давно стал её опасным союзником. В релизе теплее - Апаче давно это заметила. Шерсть ли, разлившееся ли по телу реацу виноваты в этом, но именно релиз спасает от холода.
- Про...н...зай... - вяло пробормотала лань, даже не собираясь вызывать релиз. И тут же разозлилась на себя - в самом деле, что это она раскисает? Она же Апаче! Гордая, нахальная и ещё много какая. Ах да, ещё сонная. И ждущая. И ей скучно. А Сун-Сун стала какой-то странной - сонной и медлительной. Почему? Неизвестно.
Скоро должны были заявиться две другие - прощай сон, здравствуй ругань двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Правда, было бы приятнее, чтоб пришла только Халлибэл-сама, но таких чудес давно не было.
А снег всё падает... Он когда-нибудь кончится?