Слегка сгорбившись, Исида напряженно следил за снующими по казавшимся очень и очень старыми развалинам Руконгая Пустыми. На этот раз юный квинси поменял излюбленную белую форму на ее серый эквивалент: яркое белое пятно было слишком заметным на мрачных развалившихся улицах. Нет, Пустых, на которых и охотился Урюу, он переполошить не боялся. Вот только он вполне мог привлечь внимание кого-нибудь похуже Пустых, кого-нибудь, с кем мог бы и не справиться. Яростная битва не входила в его планы на сегодняшний день.

" - Будь здесь Ичиго и Ренджи, они бы обязательно затеяли шумную возню", - неожиданно промелькнула в голове мысль. Уголки губ чуть дернулись. Тут же Исида нахмурился и слегка потряс головой. Такие мысли сильно отвлекали. Квинси продолжил наблюдение за улицей.
" - Необычно тихо…"
Время от времени между большими валунами, в окнах разрушенных домов, в проемах зияющих чернотой дверей или по чудом сохранившимся крышам мелькали тени слабых Пустых. Эти души совсем не интересовали Урюу; он дожидался крупных и сильных Пустых, на которых можно было бы отточить свое мастерство.
От напряжения капелька пота от виска скатилась вниз по щеке, несмотря на относительную прохладу и сырость. Такие «разминки» в Руконгае стали своеобразным развлечением для квинси.
Еще через пару минут ожидания отдаленный грохот достиг слуха Исиды. Звук нарастал, равно как появилось колебание земли.

" - А вот и долгожданный пустой!"
Исида выглянул из-за угла. Довольно большой пустой, приблизительно имеющий форму человека, направлялся на запад по параллельной улице. Исида выбежал из-за угла и отточенным движением натянул тетиву своего духовного лука. В две секунды лук был материализован и стрела полетела в маску повернувшегося к квинси пустого. Глаза Исиды чуть расширились, когда оказавшийся на редкость быстрым пустой уклонился от атаки, так что стрела пролетела сквозь его плечо, заставив пустого яростно взвыть от боли. Кровь брызнула во все стороны, разъедая камни, на которые попала. Пустой отклонился назад, взмахнув уцелевшей левой рукой. Острый коготь распорол рукав отпрыгнувшего от разъедающей крови Исиды, оставив неглубокий порез на руке.
Квинси отбежал чуть дальше, снова натянул тетиву и выпустил стрелу, на этот раз попавшую точно в центр маски пустого.
Урюу внимательно посмотрел на камни, на которые попала кровь уже исчезнувшего пустого. Квинси наскоро перевязал поврежденную руку, опасаясь такого же разъедающего действия.

" - Все крупные пустые обладают довольно сильными свойствами…"
Закончив, Исида взглянул на темное небо. В его глазах отразилось то ясное, светлое небо, которое было над Руконгаем, когда они первый раз попали в Общество Душ...
" - Это война…"
В отдалении снова послышались тяжелые шаги. Исида вышел из оцепенения и бегом направился ко входу в Город не видящих Солнца.
" - Хитсугайя-сан наверняка будет разозлен..."

Отредактировано Исида Урюу (2008-03-31 18:43:34)

Исида неторопливо поднял голову, услышав голос капитана шестого отряда.

" - Голос Бьякуи-сан нисколько не изменился. Все так же нельзя понять, о чем он думает, или что чувствует..."
Чуть нахмурившись, Исида некоторое время смотрел на шинигами, не произнося ни слова. Внезапная и неприятная мысль заставила квинси нахмуриться еще больше.

" - Он мог видеть мою своевольную тренировку..." Урюу едва удержался, чтобы не показать свое смущение. Почему-то тренировка для него была несколько личным занятием, тем, что он не желал бы кому-либо показывать. Тем более капитану Кучики Бьякуе.
" - Наверняка доклад Хитсугайе-сан о моем выходе в Руконгай не входит в его планы. Тем более, он и сам что-то делает в Руконгае... "
Почувствовав, что молчание затягивается, Исида заговорил:
-Добрый день, Бьякуя-сан. Вы правы, пора возвращаться...

Исида Урюу, Кучики Бьякуя
--->  Главная площадь

--------> Коридоры

" - Снег?" Почему-то это стало почти открытием. Даже за пределом Крепости Владыки все было бело-черным, выцветшем и неинтересным. Признаться Ичимару очень любил яркие цвета. Не настолько, чтобы как оглоушенный носится по лесам и полям, собирая цветочки и даже недостаточно для кимоно по типу Шинсуевского, но, в общем и целом, яркое, красивое, цветное всегда заставляло его задерживать взгляд. Здесь же его было задержать не на чем. Может это и не справедливо к пейзаже, обладающему определенной красивостью, почти глубоким философским смыслом, но с лисьем сердцем ничего не сделаешь, а белые крупинки снега наводили тоску и злобу. Хотя это вполне может быть связано с  холодом, который услужливо проникал в тонкие кости, сквозь незамысловатый белый наряд. Кто его вытянул на улицу, в мороз, в совершенно привычной одежде не скажет даже сам Айзен. Скорее всего, дело всему в неусидчивости, которая им обычно обуревала, после принятия какого-либо решения. Холод, распространяющийся от каждого шага от ступней по всему телу, навевал воспоминания, не хватало только оголодать. Правда окружающий мир значительно изменился, да и он сам не стоял на месте.

- Арэ? – чуть дальше в заснеженном районе чувствовалось чье-то присутствие. Это было даже интересно! Когда он торчал в коридорах копии Лас Ночеса, ни одна живая душа не проплыла мимо, а тут аж кто-то из Эспады на прогулке. Правда, один…
- Ннойтра-сан, какая встреча! – выплывая из-за очередного поворота, Ичимару с улыбкой уставился на арранкара.

На самом деле он просто обожал суффиксы и игры с ними. Столько всего можно сказать, применив тот или иной суффикс, о скольком намекнуть, сколькое сделать очевидным, для некоторых. Даже сейчас… «-сан» и к арранкару. И это правая рука Владыки?!
– Только не говорите мне, что вы тоже заскучали и решили подышать свежим воздухом, - Ичимару подошел ближе, и каждый его шаг отмечался отчетливым скрипом ломающихся хребтов сотней и тысяч снежинок. Не правда ли, кровожадная мысль?- Мне казалось, в Тронном Зале намечается собрание Эспады или оно уже прошло?

Ичимару любил все нескучное. Опасность, таящаяся на дне раздраженных натур, была не скучной. Но ещё более интересной была мотивация. Вот что им всем, созданиям Айзена, которыми он так ловко манипулировал, на самом деле надо? Они пустые, порожденные горечью человеческого сердца, но есть ли в них человеческие желания, стремления, сожаления? Соуске всегда нравилась играть именно на них. Так он совладал с Гриммджоу, так обошел всех этих маленьких и глупых шинигами, зацикленных на благородстве, так сманил на свою сторону Тоусена… Нет ничего сильнее, страшнее и опасней, чем желания человеческого сердца. Ичимару же интересовало другое…
- Вай, какой тяжелый взгляд! – притворный страх под снежный скрип. Навряд ли, Ннойтра-сан рад встречи с ним, но в этом нет ничего удивительного. Мало кто любил серебристого лиса, мало. Да и за что его любить? Существо, которое никогда не ответит взаимностью. – Не зачем кидать такие злые взгляды, их можно понять как-нибудь совсем не правильно.
Только сейчас Ичимару изволил заметить остаточное реяцу шинигами. И что им надо в этом Королем забытом месте? Боги смерти на старых развалинах – это даже не подходит под определение «забавное». Задумчиво глянув в ту сторону, в которую, судя по всему, и удалились нарушители спокойствия, Ичимару задумчиво протянул:
- Надо же… здесь все ещё есть кто-то живой. Неужто Ннойтра-сан захотел поохотиться? Дичь-то уже почти редкая, - ухмыльнувшись, Ичимару вернулся к первоначальному разговору с коротким вздохом, - Повелитель видимо не вполне желает меня видеть, ибо занят своими планами в глубоком одиночестве.
Как все-таки глубоко в память запечатлеются привычки, особенно если это привычки других. Все привыкли, что Ичимару ходит за Айзеном хвостиком. В этом было все его положение, предназначение и назначение. И сейчас даже спустя кучу времени, никто не переубедит всех в обратном. Ичимару же улыбался с самым загадочным и умным видом, лишь подтверждая мысли о собственной осведомленности.
- Ннойтра-сан, вам нравится в Сейрентее? – неожиданно задал свой вопрос Ичимару, также обозревая неказистые окрестности. Холод все никак не сбавлял свое навязчивое дуновение, а внешний вид наводил тоску. Пусто, холодно, бело… Ичимару ненавидел белый.

Странно, что Айзен, так заботящийся о всех тактических моментах, не подумал снабдить свою армию чем-то более теплым, чем обычные хакама и косодэ. Или это очередной план? Чтобы никто из его людей не покидал ряды. Чтобы думали только о возвращение «домой». Является ли эта дура, - Ичимару бросил взгляд на громадину Крепости Владыки, - для кого-то из них «домом». Или все-таки черный мир Уэко им ничего не заменит? Кто их поймет, этих арранкаров?! С Ичимару они особо не стремились беседовать, а так можно было лишь догадываться. Сложив руки в рукава косоде, лис обозревал окрестности, решая, чего ему собственно больше хочется. Что-нибудь горячее, даже  осточертелый айзеновский чай, было бы сейчас  как нельзя кстати, но… Для этого нужно было возвращаться, а Гин не любил возвращаться. Его путь всегда представлялся где-то впереди.
- Ты прав, Ннойтра. Сообщество душ очень похож на мир Уэко Мундо, - ничего не изменилось в его манере говорить, ни насмешливый голос, ни движения, ни поза. Он только легким поворотом головы отслеживал движения Ннойтры. И даже не потому, что опасался, а скорее для удобства имитации диалога. Принятое решение не давало покоя, но двигаться было пока не куда. - Точнее был похож. Пустыня, только выжженная солнцем, где трудно найти не то, чтобы еду, воду. Вечный голод, жажда, желание жить. Чем дальше ты находишься от Сейрентея, тем голоднее, злей и беспощадней становится окружающие тебя люди. Боги Смерти? О, они редкие гости в эти земли, появляющиеся только для того, чтобы уничтожить решивших поохотится в легких условиях пустых. Мир, слабо отличающийся от того, где живут пустые. Насыщенный духовными частица и казалось вечным солнцем. Здесь, как и там, выживает тот, кто становится сильнее. Довольно справедливо, не так ли? Тоусен совсем не хочет в этом со мной соглашаться. Странный человек, ослепленный жаждой справедливости. – Сейчас он почти уже говорил сам с собой. Возможно, это было от недостатка общения, но скорее просто от желания поддерживать хоть какое-то движение. Окружающий холод навевал желание заснуть, что, конечно же, было бы не лучшим решение в данных обстоятельствах. Интересно, что случится с арранкаром, если он замерзнет? Он от этого, разумеется, не умрет, но постепенно превращаясь в статую, что он будет чувствовать? А шинигами? Шинигами, особенно слабые, могут и умереть от такого. А сильные? – Мне нравилось с ним спорить о его пути справедливости, но вскоре Айзен посоветовал этого не делать. Тоусен очень трепетно защищает свои убеждения, а проверять, кто из его союзников сильнее, будущему Владыке видимо не хотелось.
Стоять и чувствовать холод, проникающий сквозь одежду, было почти невыносимо. Ичимару двинулся по направлению к какой-то куче обломков, которую тут же надкопал носком. Темные обломки, мокрый снег, какая-то полуразбитая кухонная утварь. На долю секунды в белобрысую голову, припорошенную мелким снегом, стукнулась мысль о простых душах, у которых шанс выжить упал до нуля.
- Так вот, возвращаясь к Сообществу. Таким оно был когда-то. До захвата его Айзеном. Солнечный мир, обратился снежной пустыней, в которой умудряются выживать повстанцы. Довольно скучно, не правда ли? Ты, Ннойтра, хочешь вернуться в Уэко? Не жалеешь, что когда-то пришел к Айзену за силой? – с усмешкой Гин развернулся к арранкару.

Нноитра молча кивал, выслушивая монолог Ичимару и не решаясь его перебить. Пусть говорит, если так хочет и если считает это необходимым. Возможно он делает это просто так, или чтобы отвлечься от мороза. Арранкар не помнил от кого, но он слышал, что мысли о тепле могут согреть и помоч перенести холод. Да уж, пока будешь представлять себе теплый мягкий песок и вспоминать ощущения от прикосновения каждой шершавой песчинки, все конечности отморозятся настолько, что будут не только окружающую температуру не чувствовать, но и даже удар молотом. Взглянув на уже отмороженную конечность, намертво впившуюся в оружие, Джируга поспешил отмести подобные мысли и повнимательнее вслушаться в слова Гина. Особенно тот заинтересовал пустого, употребив столь родное слово "пустыня" по отношению к Сообществу Душ. Очень смутно, но Нноитра помнил каким был Сейретей в день нападения на него бесчисленной армии Айзена. Белоснежные домишки с красными черепичными крышами. Яркое синее небо. Сочная зеленая листва на деревьях. О да, листва казалась просто чудом природы. И пусть сохранились воспоминания о одной из прошлых жизней, но разум, привыкший к голым каменным ветвям, торчащим из песков Уэко Мундо, не мог не воспринимать обычные листочки как нечто совершенно невероятное и необычное. Все это было уничтожено в течении суток, растоптано, испепелено в белую, как падающий с небес снег, пыль. Как странно, тогда я даже не подумал бы о том, чтобы обратить на такие мелочи как зелень внимание. Агония битвы, голод по крови, крикам и по лязгу оружия и красная пелена безумия перед взглядом. Разве могло быть что-то слаще, чем все это? Разве сейчас что-то может мне это заменить? А затем тело и прижившиеся за долгое время инстинкты сработали быстрее, чем утонувшее в ностальгиях сознание. Даже глухой гортанный рык вырвался непроизвольно, когда Нноитра вцепился слабо гнущимися пальцами в щею Ичимару и приподнял бывшего капитана над холодной землей.
Я никогда не приходил к Айзену за силой! Прошипел квинта, дрожа и задыхаясь от поднявшейся словно цунами ярости. Как никогда не приду к вам, чертовым шинигами, за чем-то другим. Вы считаете себя правителями всех трех миров, вершите свой суд так, как считаете нужным, и плевали вы с высокой колоколни на мнения остальных. Да и сейчас ведь тебе все равно лис, разве нет? Тонкие пальцы с хрустом разжались, освободив помошника Повелителя пустых и так и не причинив ему никакого вреда. Топай, куда шел раньше. Проворчал пустой, зажимая едва шевелящуюся руку подмышкой, чтобы хотябы немного ее отогреть. Ярость угасла так же внезапно, как и появилась, ввергая Джиругу в легкую апатию. Сутулясь и хмурясь, он быстро зашагал дальше от замка и Гина, не желая видеть ни того ни другого. А ориентиром ему служил чуть усилившийся запах шинигами. Судя по всему, если те и повылазили из своих нор, то сейчас двигались в сторону крепости, а знаит, появится возможность немного разнообразить унылый пейзаж яркими алыми красками.

Сказать, что Ичимару не заметил движения Ннойтры, означало бы соврать. Он не стал реагировать на сжавшие его горло пальцы, даже когда его ноги поднялись над землей. Реяцу, тщательно скрываемая с тех пор, как он вышел из Крепости Айзена, даже не колыхнулась. Рядом кто-то был. Шинигами. Он почти чувствовал их, осязал, где-то не далеко. Не хотелось бы, чтобы его эмоции сбили собственный маленький план, а бой с Ннойтрой, если таковой вдруг будет иметь место, не обернется ничем хорошим для желания быть до поры до времени невидимым. Кроме того, любопытство. Гин не удивиться, если когда-нибудь это чувство приведет его к большим неприятностям. Он не осторожен. Так часто говорил ему Айзен, но сам Ичимару не мог с ним согласиться. Он просто всегда знал, где и насколько можно быть осторожным, а где это может всего лишь помешать. Можно списать это на обыкновенную самоуверенность, но дело не только и не столько в ней.
- Да-да, конечно, - говорить было неудобно, сдавленное горло пропускало не так много воздуха, как хотелось, но это совсем не мешало улыбаться. Как они все-таки похожи, Гриммджоу, теперь Ннойтра…. Возможно даже он, Ичимару. – Ннойтра Джируга совсем не приходил за силой к Айзену, как я мог забыть?! Его туда притащили насильно! Или даже нет? Ну, да! Конечно, нет! Его, сильнейшего в Эспаде, кто же мог заставить? Айзен-сама, сам к нему пришел за его силой. Наш Ннойтра Джируга совсем не стремился быть самым сильным в Эспаде. Да и, как и все арранкары совсем не боится своего создателя. – Купаться в чужой ненависти. Как это может быть приятным? Захватывающим, сдавливающим горло тихим восторгом. Чужая ненависть, ярость, гнев – они похожи на море в шторм. Прекрасно, не с чем не забываемое чувства стихии. Главное следить за тем, чтобы они не утащили тебя с собой в пучину.
- Вам всем так нравится быть умными, не так ли? Считать, что вы способны понять, что-то кроме своих собственных желаний, которые, кстати говоря, зачастую непонятны вам самим, - вспышка адреналина, слегка, разбудила его чувства. Хотелось растереть шею, но бывший капитан не стал этого делать. Боли особой не было, единственное, что осталось от стальных пальцев арранкара – это несколько едва заметных красных следов на коже. – Правителем трех миров? О чем ты? Неужели я создаю впечатление человека, который купится на подобное? Кроме  того… правителем всегда является только один, Ннойтра, а все остальные всего лишь маленькие марионетки в его театре. Не забывай об этом.
Ичимару без труда догнал своего собеседника. Невесомо, почти сливаясь с бело-черным окружающим Гин, всматривался вперед. То, что их путь совпадал, не особо устраивал белого лиса, ибо при таком раскладе встреча с шинигами отложиться на неопределенный срок.
- Хочу повторить, я гулял, - идя чуть поодаль от арранкара, Ичимару бросил ему ещё одну улыбку. – Мне не было приказа тебя возвращать или искать и может быть никто даже не обратил внимание на твое дезертирство. Мне лично нет до этого никакого дела, так что можешь спокойно вернуться. В другом случае… К сожалению, по странному стечению обстоятельств, сейчас мы идем в одну сторону. Хочу предупредить только об одном. Если ты нападешь на тех шинигами, я тебя убью. Думаю, это будет вполне хорошей благодарностью за пожатое горло.

Глупый арранкар. Или даже нет… Глупый человек. Зачем злиться на правду? Зачем делать на зло? Эмоции, откуда им взяться в машине, предназначенной для убийства? Эспада. Вся Эспада без исключения всего лишь цепные псы. Разница лишь в длине цепи. У кого-то она длиннее, у кого-то короче - это зависит от желаемой реакции. Ичимару не собирался провоцировать Ннойтру. Точнее это не входило в его планы. В отличие от Айзена, Гин не был отличным стратегом, планирование на долгое время было не для него, но зато лис отлично реагировал на ту или иную ситуацию сразу, без предварительной подготовки, умело подстраивая себе на пользу окружающую обстановку. Он не был марионеточником, но он был тактиком, превосходным тактиком с неплохим знанием человеческой психологии, по-крайней мере той части, которая касалась реакции лично на него.
- Прости, но даже это не вполне мне подходит. - Ичимару не хотел использовать арранкара в своих целях, но с того момента, как тот сделал сонидо по направлению к отряду, все было определено. Любой его шаг теперь был выгоден лису, кроме смерти всего отряда лазутчиков. Более того, смерть любого из них могла обернуться ненужной сейчас задержкой. Было холодно, а кто знает, всем ли известен путь в те крысиные норки, в которые они забились.
Без промедления делая шинпо вслед за арранкаром, Ичимару перебирал возможные варианты дальнейших действий. Бой означал выпуск реяцу и его обнаружение. С другой стороны защита шинигами был неплохим билетом к разговору с новым со-тайчо, иначе беседовать с ним будет проблематично. Точнее убедить беседовать без предварительного накалывания на колюще-режущие предметы и обморожение.
Шаги- вспышки разогревали тело, готовя его к возможному бою, но Гин решил действовать по-другому. Догнать Ннойтру для него не составило труда. Ни просто так для украшения, ни как клоуна Айзен держал при себе белого лиса. Хотя фигурки двух девушек, а это именно на их реяцу так здорово кинулся Джируга, были уже вполне уже просматривались, использование Кидо давало призрачный шанс, что вспышку реяцу шинигами не заметят или хотя бы не признают, как его.
- Bakudo № 61: Rukujyoukourou, - шесть ярких лучей поразили арранкара, не давая ему возможности двигаться. Такое заклинание в почете у клана Кучики, и Гин всегда применял его с особым злорадством. Арранкару, пусть даже и Эспаде, понадобится время, чтобы от него освободиться, а учитывая уровень реяцу самого Ичимару, не так уж и мало времени. – Говоришь, ты не против благодарности, Ннойтра? Bakudo № 15: Kubiva*, - белая лента стянула шею арранкара, перекрывая доступ воздуху, а для «фиксации» она была прибита шестью иглами. Не самый эффективный путь связывания, он как нельзя кстати подходил под данную ситуацию. - Я же сказал, нападать на шинигами нельзя. Что не ясного?

*данное заклинание является моим вымыслом. Ни в анимэ, ни в манге не использовался путь связывания № 15 и я позволил его себе придумать. Кубива - ошейник для собаки.

Смотреть на скрученного арранкара не было никакого интереса. Также как и убивать его. По-крайней мере, так. Гин зачастую выполнял роль палача, дабы Айзену не приходилось пачкать свои руки, но кто сказал, что ему это интересно? Сложив озябшие руки в рукава белоснежного косоде, Ичимару бросил короткий взгляд в сторону, где последний раз чувствовалась реяцу шинигами. Взгляд, который и ответил на все возможные вопросы. Спрятались. Затаились. А значит и заметили. Не самый лучший исход. Арранкара при нем лучше убить в знак видимой лояльности.
- Бедный Ннойтра, ты так и не понял, кого надо винить за то положение, в котором ты оказался?- разводя губы в улыбке, Ичимару все-таки бросил один единственный взгляд в его сторону. - Возвращайся в тронный зал или выбери себе любую другую дорогу, но не попадайся больше мне на пути. В следующий раз я могу не оказаться таким добрым.
Повернувшись к нему спиной, Ичимару делает всего один шаг, очередное шинпо, чтобы оказаться в непосредственной близости к двум маленьким лазутчикам или точнее лазутчицам. Что им было нужно здесь, так близко от «вражеского логова»? Являются ли они членами сопротивления или просто пытаются выжить в этой зиме?
- Вам не кажется, что находиться в непосредственной близости от Крепости Айзена не самое безопасное решение? – глянув на раскрытое занпакто, Ичимару лишь мысленно хмыкнул. Против Эспады пойти бесполезно.

Даже сквозь завывания ветра, кружащего в воздухе бесконечные снежинки, невозможно было не услышать грохот, создаваемый разрушительными заклинаниями. Нноитра нетерпеливо остановился и обернулся на шум, гадая, что же произошло и кому принадлежало заклинание. Гину или же одной из тех девиц? Определенно не первому, он же у нас с благими намереньями к ним пришел. Гин, да и с благими намереньями. К чертям, к чертям улетели все эти гребанные миры. Еще до того, как Айзен создал престол в Уэко Мундо. И, клянусь своей Сантой Терезой, в этом аду становиться интересно. Словно буря пришла после затишья. И подтверждением "бури" прозвучал еще один взрыв и оглушительный грохот осыпающихся камней. Джируга уже не ждал, когда звук затихнет, он со всех ног мчался туда, где плескалась разбушевавшаяся духовная сила шинигами. Еще всего два шага сонидо. Еще один. Словно пушистый хвост по лицу, скользнула куда-то рейацу Ичимару. А затем все исчезло, словно и не было вовсе ничего. В легком замешательстве квинта остановился почти на том самом месте, где мнгновенья назад проходил разговор между богами смерти, но кроме еще не занесенных снегом обломков зданий не обнаружил ничего, что стоило бы внимания. Кроме обломков и следов. Еще в пустыне, еще когда Нноитра был диким адьюкасом, редкие ленты следов на песке порой помогали найти новую добычу, как бы быстро она не передвигалась. То, чему приходится учиться ради выживания, неозможно забыть.
Некоторое время понадобилось Джируге, чтобы найти лаз, уводящий, судя по запаху затхлости, очень далеко под землю. Арранкар покружил возле прохода в скрытый город шинигами, четырхаясь и скрипя зубами. Сам он и пролез бы туда, но не массивная Санта Тереза. А привлекать к себе лишнее внимание, расширяя дорогу, пятый ой как не хотел. К своему огорчению смерившись с тем, что за шинигами ему последовать не удасться, Нноитра уселся возле ближайшей стены, постаравшись найти место, наиболее недоступное для резких порывов ветра. Рано или поздно кто-нибудь обязательно вновь воспользуется этим путем, и тогда я уже буду поджидать. Удивительно, но свист ветра начинал действовать успокаивающе, а снег больше не казался таким холодным, как в первые минуты прогулки по ледяной пустыне Сейретея. У меня наверное, уже все пальцы на ногах пооткалывались. Арранкар усмехнулся, прикрывая глаз и подтягивая тощие колени к подбородку, чтобы стало еще теплее. Сидя в засаде, особенно зная, что добыча прийдет нескоро, можно и вздремнуть немного, отдаться воспоминаниям о желанном мире прошлого. Главное успеть вовремя проснуться. Главное, не забыть проснуться.

Отредактировано Нноитра Джируга (2008-07-11 00:17:14)

Белоснежные кружат в порывах ветра бесчисленные песчинки. Острые и жесткие. Встревоженные, они собрались в песчанную бурю, неся по пустыне смерть маленьким юрким ящеркам в твердых костяных масках, которые не успели скрыться в толще барханов. Безобидные песчинки заметают тощие ветви каменных деревьев, скрывают под собой все, что попадается им на пути. И только холодная громада Лас Ночес устоит перед ее безудержным натиском. С высоты купола крепости как на ладони видно все буйство бури. Она - словно рейацу этого забытого мрачного мира, рейацу дикого, быстрого охотника. Как же охотник, стоящий на глади купола, понимает эту бурю. Если бы кто только знал, как он жаждет сорвать с шеи невидимый тяжелый поводок и окунуться с головой в буйство стихии, сразиться с ней, стать единым целым, А потом долго лежать животом вверх на камнях и глотать чуть солоноватые крупицы песка, которые набились в рот. Раскинуть широко руки, словно желая обнять беззвездное небо, закрыть глаз и погрузиться в темноту, освещаемую кровавым полумесяцем сквозь веки. Охота удалась на славу...
Нноитра слабо вздрогнул, ощутив приблизившееся чужое рейацу, которое тут же стало удаляться прочь. Оно принадлежало тому странному парню, что следовал за двумя женщинами. Рейацу ни шинигами, ни человека. Пятый помнил существ с подобной духовной энергией еще с тех пор, когда произошла атака пустых на Сообщество душ. Вайзарды. Они канули в лету одними из первых. Удивительно, что сейчас, здесь, на развалинах мира богов смерти объявился один из них. Наверное, струхнул, завидев толпы пустых, несущихся разорвать его, вот и поспешил спрятать свою шкуру. С трудом Джируга разомкнул веки и пошевелил головой. Он просидел без движения достаточно долго, чтобы тело его покрылось тонким слоем инея и почти полностью потеряло подвижность. В течении долгих минут квинта разминал шею, руки, ноги, особенно тщательно двигал пальцами левой руки, чтобы придать им былую цепкость. О правой руке он и не думал. Та настолько глубоко замерзла, что приобрела синеватый оттенок и скорее откололась бы, оставшись на древке Санты Терезы, чем начала бы двигаться. Не так уж и скоро Нноитра стоял на ногах и вглядывался в ураган, но не видел ничего. Собственные ноги с трудом удавалось разглядеть. Мысль о том, чтобы пробраться в лаз следом за Гином становилась все привлекательнее, но даже излишне самоуверенный квинта не мог наверняка сказать со сколькими противниками он сможет справиться в таком плачевном состоянии. С другой стороны в крепость возвращаться он был не намерен, как и торчать без дела на этом пустыре, жмясь к ледяной стене, чтобы укрыться от ветра. Очень далеко едва различимые послышались две столкнувшиеся рейацу. Тот парниша вайзард и Гриммджоу. Словно пылающие цветы они блестели даже сквозь плотную завесу снега. И что только синегривый позабыл здесь? Тоже решил сбежать из удушливых корридоров? Стряхнув с тощих плечей снежинки, тяжело и лениво Нноитра поплелся туда, откуда слышались отголоски битвы. Вмешиваться он не хотел, а увидеть ничего толком не смог бы. Но там сейчас кипела жизнь, и прирожденного убийцу словно магнитом тянуло к ней. Санта Тереза огромным лезвием оставляла следом за арранкаром глубокую борозду в сугробах.

Пылающие цветы рейацу Гриммджоу и вайзарда отпечатывали замысловатые яркие узоры на внутренней стороне век, даже несмотря на то, что сквозь метель их не было видно. Не проходя через зрительный орган, они сразу застывали в мозгу и вынуждали ити в сторону разгоревшейся битвы. Сквозь вечный мороз тонкое обоняние пустого улавливало запах жара, пота и крови. Или же это было только фантазией Нноитры, вызванной нежеланием пропадать одному в ледяной пустыне? Кожа почти потеряла чувствительность от обжигающих порывов ветра, зрение никак не помогало ориентироваться в пространстве, и из-за этого арранкару казалось, что обоняние и слух его усилились до невозможного. Возбужденое воображение доносило до него звон снежинок, осыпающихся на сугробы, через которые как нельзя уверенно шагал пятый. Он представлял себе во всех подробностях дуэль зверя и недо-шинигами, хоть и не знал особенностей зампакто последнего. Дав разгуляться вволю фантазии, чтобы скоротать время до момента прибытия на поле битвы, Джируга воображал как могу слетать капельки крови с раненой руки Гриммджоу, как тонкое лезвие Пантеры распарывает снежинки, как ее под ее острием трещит и мнгновенно расходится одежда и кожа жертвы. Нноитре вспомнилось, когда во время атаки на Сейретей, Джагерджек воззвал к силе своего оружия. Сейчас, словно след прошлых событий, по потрескавшимся губам квинты скользнула улыбка. Нелепые кошачьи лапки синегривого пробуждали в Нноитре некий прилив положительных эмоций. Глупее выглядел разве что Зоммари, уподобившийся глазастой тыкве.
Мощная волна рейацу внезапно ударила в спину, заставив пошатнуться и переместить внимание со сражения на нечто более существенное. Джируга обернулся к волне лицом, улавливая ее переливы и поблескивания. Дешевая позолота, горькая соль и неисчислимая армия мертвых душ, захлебнувшихся в своей же крови. Я помню тебя. Словно встреча старого доброо друга, с которым не виделся несколько лет. Нноитра не знал, что значит дружба. Ему не приходилось никогда открыто испытывать приязнь к кому-то, она, как и все светлые эмоции, гнила на самом дне его души. Но сейчас пятый испытывал нечто схожее с этим чувством. Он хорошо запомнил высокого и крепкого одноглазого капитана с идиотской прической и мелкой девчонкой на плече. Им так и не довелось скрестить мечи во время захвата Сообщества Душ, и Джируга в тайне надеялся, что ни Старк ни Халибел тогда не убили ненароком этого странного бога смерти. Ощущая некоторую свою схожесть с огромным шинигами, квинта не мог упустить возможности встретиться с ним на поле брани. Так он думал тогда, в пылу убийств, окруженный смертями. А сейчас, осознавая неумолимое приближение желанного противника, Нноитра испытывал постыднейшее желание избежать встречи. Скрыться под снегом, сбежать, поджав хвост. Тело его слишком ослабло, что он, прекрасно понимал к своему огорчению, и он физически не смог бы оказать врагу должный горячий прием. Какой позор. Я стал ничуть не лучше этой жалкой зеленогривой женщины, у которой никогда не хватало сил меня убить. Еще чуть-чуть и я буду похож на Заэля, осталось только в философию вдариться и уйти к нему в лаборатории копаться во всякой жидкой дряни и чужих кишках. Почему? Почему, мать вашу, это не пустыня? Как в этой вонючей дыре можно быть хищником?! Хищником... Далекое и сладкое воспоминание о вечной погоне, когда ничего вокруг не имеет значения. Только дикий бег, добыча и серебро полумесяца в небе. И больше ничего. Снежинка, коснувшаяся замерзшей руки, показалась жесткой и шершавой. Песок? Нноитра поднял лицо к небу. Белизна кружила перед ним, закрывая мир вокруг. Песчаная буря? От этой мысли внутри арранкара словно вновь заработал запылившийся ржавый механизм. Все страхи, переживания, волнения разом канули в пустоту, уступая место безграничному голоду до охоты. Исчезли снега и развалины Сообщества Душ, исчез Айзен и его крепости. Вокруг только белые пески, встревоженные бурей, и серебрянный полумесец. Санта Тереза. Набрав полные легкие морозного воздуха, пятый издал высокий визгливый рык, словно отвечая на хлещущие ему в лицо потоки рейацу. Не прошло и мнгновения, как он со всех ног уже мчался навстречу противнику, завядя секиру за спину, готовый в любой момент нанести удар. Он довольно далеко успел уйти от прохода в тоннели шинигами, но сейчас расстояние не имело значения. Роем саранчи за Эспадой расправлялось огромное рейацу, заглушая ветер и увлекая за собой снег. Нноитра Джируга вновь был в плену вечной погоди охотника за жертвой.