---> Главная площадь

Ячиру с радостным визгом вбежала в казармы, непонятно как споткнулась и высоко подпрыгнула, что бы не упасть.
- Ну вот. И тут никого нет! - обиженно пробурчала девочка - Ску-учно. Что же мне делать?
Внезапно маленькая фукутайчо сорвалась с места и начала беспорядочно бегать по казармам, точно пытаясь найти кого-то спрятанного. Лишь через несколько минут, и ударов о  непонятно как оказавшихся на пути Ячиру стены, lевочка успокоилась и села на грубый, дощатый пол.
Ненавижу ждать... Но Кен-тян с кем то играет. - настроение малышки менялось с каждой секундой.- А я пока порисую! - рассмеялась она.
Девочка подвинулась к пыльному уголку и начала водить пальцем по доскам, оставляя на них светлый, неровный след.

Отредактировано Kusajishi Yachiru (2008-11-05 18:00:58)

Мичико нечасто испытывала то. что называют "смешанными чувствами", но сейчас, стоя перед выстроившимися на плацу боевым отрядом, она ощущала именно те самые гадкие смешанные чувства: раздражение и злость, приправленные где-то в глубине мерзким, гаденьким страхом, заставляющим кровь стучать в ушах и мелко трястись какой-то специально для этого предназначенный трясучий орган.
--- Так, я последний раз спрашиваю, где эти сволочи?!
Одно её радовало: трясущиеся поджилки не заставили дрожать голос.
--- Да не знаем мы...
--- Не, не знаем, не видели...
--- В казарме видели, потом нет...

Выгораживать своих в бывшем одиннадцатом умели на совесть. Мичико пробегала взглядом по лицам сослуживцев, и ей всё больше и больше начинало казаться, что все эти морды от неё что-то скрывают.
"Вот только перед отрядом Кучики мне краснеть ещё не приходилось! Только недавно вроде доказали, что мын е такие раздолбаи и нате вам. сегодня бабочка от их офицера приходит, что наши, видите ли, на отработку наказания  не явились! "С-суки, вернитесь мне только!" --- зло подумала Миттян, но тут же опомнилась. --- "В смысле вернитесь целыми, гады, я вам всё прощу! Боккеном каждого собственноручно отымею, но прощу!"

Она вот уже целых пятнадцать минут успокаивала себя мыслями о том, что неразлучные дружки просто засели в каком-нибудь "Душевном Рамене" в знак протеста за незаслуженное и унизительное по их мнению наказание - подметать улицы. Это был бы самый чудесный вариант, но офицер знала, что могло быть и хуже: В отряде уже давно похаживали нехорошие разговорчики о том, что сидеть в норе становится скучно, и что не мешало бы сбегать размяться в Руконгай. Особенно разглагольствовали по этому поводу Куроганэ с товарищами, и вот - пропали.

"Аясегавы нет, Мадарамэ нет, даже Маки-Маки куда-то делся... А я тут... одна... Я опять виновата..."
--- Отряд, вольно! Разойдись! --- гаркнула Мичико, пытаясь громким голосом заглушить тонкий, срывающийся голосок подкрадывающейся паники. Никогда, ни в одном сражении она не боялась за себя, но случись что-то непредвиденное с любым из этих лезущих на рожон вояк...
--- Чтобы к тренировке были как штык! Увидите этих гуляк - скажите, пусть прямую кишку разрабатывают заранее - сдам их лично Мадарамэ. Уяснили?

Отряд уяснил, и рассыпавшись на отдельных, занятых своими делами шинигами расползся, отпуская шуточки на тему того, что насчёт сдачи Мадарамэ никто не сомневался, как-никак единственный настоящий мужик среди младших офицеров, да...
В любой другой момент, Миттян бы отшутилась но в этот раз было не до шуток. Она молча вернулась в отряд и уселась на веранде исправлять составленный спустя рукава запрос на новую форму.
"Ничего с ними не случилось. Просто бухают где-то. Живые. И ты тут не при чём - не дети ведь, чтоб с ними нянчиться. Я не виновата. Я не при чём".
Мичико закрыла здоровый глаз и резко откинулась назад. стукнувшись о стенку.

"Послать бабочку Юмичике. или Иккаку. Но только  не  Капитану. Нечего его беспокоить, найдём их до того, как он узнает... Стыдно ему о таких глупостях рапортовать..."

Отредактировано Unazuki Michiko (2008-12-22 12:43:00)

В одиннадцатом, (а для Мичико её отряд навсегда остался именно "одиннадцатым"), появление женщины было чем-то из разряда очевидного-невероятного. А уж красивой женщины и подавно, так что Мичико. скорее по крикам и свистам. чем по изменениям в фоне рейацу поняла, что идут гости. Вернее, гостья.
"Чтоб меня так встречали каждое утро...", --расслабленно подумала шестой офицер, не открывая глаз. --- "А то я им, видать, намозолила глаза так, что хоть разденься посреди отряда, никто и внимания не обратит... зачем она пришла? К нам чужие просто так не ходят..." --- и сразу же кольнуло что-то внутри: "Значит, с ребятами беда... Будь они в каком-нибудь кабаке, их бы за шкирку просто притащили... Но их рейацу не слышно."
Гостья наконец приблизилась, и Мичико открыла глаза. вернее, здоровый глаз. "Симпатичная, рыженькая, востроглазая... А ведь я её знаю...  Она из отряда Абарая-тайчо. Тсуёши? Тсумия? Тсукаса? Кажется, точно Тсумия."
- Сорано Тсую. Четвертый офицер дозорного отряда. Четыре офицера из отряда Зараки Кенпачи без разрешения поднялись на поверхность и были убиты. Я направлена сюда для проведения служебного расследования совместно с вашим отрядом. Могли бы Вы оказать мне помощь в этом деле?
"Вот тебе и Тсумия!"
Мичико встала, грозно нависая над Сорой - встала не слишком быстро, но и не слишком медленно, и слегка поклонилась. Не очень низко, но для приличия - достаточно. Всё-таки, Тсую была выше всего на два ранга, и находилась на территории одиннадцатого.
Так повелось, что отряды, возглавляемые Куротсучи-тайчо и Зараки-тайчо, превратились чуть ли не в суверенные государства: никто не знал,  что там делалось, и знать не хотел - жизнь дороже, и потому, что учёные, что храбрые бойцы хорошо видимого и слышимого за много километров фронта, на своей территории чувствовали себя господами, и субординацию на своей территории не очень-то соблюдали.
--- Уназуки Мичико. Шестой офицер боевого отряда. Можете рассчитывать на мою помощь, --- веско и суховато сказала девушка, и замолчала, ожидая вопросов.

Наверное, в этом месте стоило бы улыбнуться и предложить четвёртому офицеру чаю, но не сегодня. Сегодня для улыбок день не подходящий. Сегодня все будут молчать, делать свою работу быстро и незаметно, а потом, вечером, соберутся в большом зале, где капитан иногда проводит летучки, и будут молча пить, пока тайчо не встанет. сплюнув в угол, не рыкнет что-нибудь вроде "Хватит этого дерьма", и не уйдёт... Потом кто-нибудь начнёт вспоминать, какие были ребята, и что с ними и в разведку можно было, и в бане спиной повернуться... Начнутся  споры, спорщики в конце-концов кинутся бить друг-другу морды, поднимется ор, и разойдутся все только заполночь, а утром встанут похмельные. и первую половину дня будут говорить чуть ли не шёпотом, зато к обеду жизнь снова войдёт в свою колею, будто ничего и не было. Никто не будет скорбеть и вздыхать. Но каждый будет помнить. Может, те четверо и были всего лишь головорезами без совести и жалости, но для отряда они навсегда останутся Своими.

Под оценивающим взглядом рыжей, Мичико даже слегка поёжилась. Она вообще нервно реагировала на женщин, особенно на женщин её рассматривающих. Она уже давно уяснила для себя, что мужчины смотрят на женщину, ища достоинства, а женщины - ища недостатки, и даже не сомневалась, что Тсую разглядывает её с превосходством. Ещё бы: шрам, повязка и половина уха как-то не красят женщину. Вспомнив про ухо, девушка сразу же схватилась за волосы: она всегда оставляла пару прядей висеть, чтобы они скрывали этот недостаток. Смотрелось, конечно, не очень опрятно, но в родном отряде на подобные вещи всем было строго плевать. Ещё один плюс, и, одновременно, минус, бывшего одиннадцатого.
"Хотя, кто она вообще такая. чтоб меня вот так рассматривать?!  Да будь я мужиком, я бы на её мнение положила свой большой..."
- Вот эти офицеры: Мураками Юки, Сакураи Рей, Куроганэ Кафка и Сакано Кеи – отправились на поверхность без соответствующего разрешения и без сопровождения высших офицеров – капитана или лейтенанта.  - дозорной офицерще наконец надоело просвечивать своим рентгеном Мичико, и она принялась перечислять тех, о чьей смерти девушка и так знала.

- Нет точных данных, по каким причинам офицеры отправились на поверхность. И нам так же не известно когда это произошло. Может кто-то из вашего отряда в курсе или хотя бы что-то слышал? Было бы разумным их опросить. Если Вас не затруднит… Уназуки-сан.

"Если кто-то и слышал, они ничего не скажут. Но разве она поймёт?"
Перед глазами понеслись вчерашние события. Весёлая, бухая четвёрка вынtсла ворота, заблевала плац и затеяла драку... Ну или в другой последовательности, но результат был один: разбуженный шумом Аясегава с помощью Иккаку и Мичико отпинал связанные (чтоб не бузили) тела в казарму и накатал приказ об общественно полезных работах, который капитан неглядя подмахнул. А потом...

--- Я спрашивала своих.  С утра их никто не видел, но я вам и так могу сказать, зачем они наверх полезли. --- Мичико нахмурилась. Она знала, что её следующее заявление бурного восторга у Тсую не вызовет, и даже наоборот.
"Стоит об этом только заикнуться, как сразу начинают нас дерьмом поливать," --- с тоской подумала она. --- "Будто мы виноваты, что мы вот такие и есть, и у нас свои потребности!"
--- Мы - боевой отряд. А боевой отряд должен сражаться, а не сидеть в норе. --- Получилось слишком резко, но правдиво. --- Ещё с год такой жизни, и вся эта толпа мужиков с Зараки-тайчо во главе сбесится и рванёт к Айзену в крепость без приказа. И даже маленький сотайчо их не удержит. --- Мичико нахмурилась, отчего её шрам немного искривился. --- Вы не подумайте, что я тут угрожаю или режим критикую.  Я говорю, как есть. Нравится вам это - не нравится, нас не переделаешь.

Отредактировано Unazuki Michiko (2009-04-03 22:55:36)

Естественно, никакой поддержки или там понимания,  Мичико не встретила. Дождёшься тут понимания от девки, которая занпакто-то носит, небось, как украшение!
"Вот хренотня! Сколько я раз себе говорила не ввязываться в эти споры? Раз сто точно будет!" - девушка грозно нахмурив брови, нависла над рыжей, недовольно глядя на неё с высоты своего роста.

- Я, четвёртый офицер, тебе ясно и понятно сказала, что ни на что не жалуюсь. Ты спросила - я ответила. Или ты думаешь, я здесь просто так торчу уже хренову тучу лет среди этих долбо*бов и не знаю, что им надо? А?!
"А?!" это, произнесённое с особенной, надрывной интонацией считалось среди руконгайских бандитов особым шиком сколько Мичико себя помнила. Мать умела одним этим звуком ставить на место особо наглых урок, и дочку свою долго этому учила.
"Да, да, Хатсу... Звук отрывистый, челюсть не опускать, верхнююю губу к носу, чтоб зубы были видны... Хотя эта и так меня боится, но для профилактики оно полезно".Офицер резко выпрямилась, смачно сплюнула на утоптанную землю в нескольких сантиметрах от Тсую, выражая своё презрение и вполне миролюбиво добавила:
- Тут не скажут даже если знают. Такой народ - своих не выдают. Так что к исследователям сходить можно. - Она подняла с потемневших досок Ханагетсу и привычным движением сунула меч за пояс, крепко затянув сагэо. --- Прямо сейчас.  только...Мичико окинула взглядом плац, и, высмотрев, кого нужно, набрала побольше воздуху в лёгкие. Казармам повезло, что сёдзи у них были не стеклянные.

- ЭЙ! ИВАЙ! ИВАЙ, ТВОЮ МАТЬ!  ДА, ТЕБЯ ЗОВУ! ОСТАЁШЬСЯ ЗА СТАРШЕГО, ПОНЯЛ? КТО СПРОСИТ - Я У ДОЗОРНЫХ! У ДОЗОРНЫХ, ГОВОРЮ! Вот пень глухой... - последняя реплика была обращена скорее к Соре. --- Теперь пошли.

Девушка развернулась, и, не особенно заботясь, идёт ли за ней рыжая офицерша, решительным шагом направилась к воротам.
- А твои, интересно, куда смотрели, правильные такие? --- спросила Мичико не оборачиваясь. Злорадствовать ей неособенно хотелось, но и удержаться от такого каверзного вопроса было трудно.

-----> Лаборатории исследовательского отряда.

Отредактировано Unazuki Michiko (2009-04-04 15:30:17)

----->Прошло 3 дня---->Казармы исследовательского отряда обеспечения----->

Этим утром с офицером Тсубокурой творилось что-то совершенно необъяснимое. Он был скромнее и пугливее обычного, а когда Нему-фукутайчо поинтересовалась, как он справляется с отчетом, Рин подскочил так, словно и не отчет писал, а строил план захвата миров, и его сейчас на этом деле застукали. Когда отчет был готов лаборантик передал его Нему-сан и та, за хорошую работу, отпустила офицера в увольнение. По правде говоря, лейтенант дала Рину выходной не только за хорошую работу, но еще для того, чтобы он в таком нервно-припадочном состоянии не попадался на глаза Куротсучи-тайчо и не злил его лишний раз.

Неустанно теребя рукав белого халата, Тсубокура вышел из казарм исследовательского отряда и направился в город. Была у него на сегодня важная миссия, которая заставляла его переживать больше обычного. За то время пока Рин шел до главной площади, он уже раз десять пытался повернуть назад и отказаться от того, что собирался сделать.
Когда же скромный лаборант поравнялся с воротами боевого отряда, лицо его приняло совершенно жалкое выражение. Скукожившись, Рин  засунул руку в карман и нащупал там ценность, которую нес в боевой отряд.
" - Я должен поблагодарить ее," - подумал офицер и гордо расправил плечи, на  долю секунды ощутив себя героем, но геройство испарилось очень быстро, и снова войдя в привычное состояние трясущегося комочка, Рин ступил на территорию отряда Зараки Кенпачи.
Стоит ли говорить, что все его здесь пугало? Еще в бытность Готей 13, все прекрасно знали, что бойцы одиннадцатого отряда готовы были «начистить морду» любому встречному. Рину подобные нравы очень не нравились, поэтому по территории нынешнего боевого отряда он крался, как по Уэко Мундо, наполненному кучей ужасных пустых. Ужасные скалящиеся морды… лица офицеров боевого отряда виднелись тут и там, но все они были либо заняты, либо очень ленивы, чтобы поинтересоваться, что офицер-исследователь забыл на их территории – пришлось собраться с духом и подойти самому.

- У-ууназуки Мичико-сссан… - единственное, что смог произнести Рин, глядя на пугающее лицо одного из офицеров отряда Зараки. В ответ послышалось дикое ржание, причем не только этого офицера, но и всех кто был поблизости. Причину этого хохота Тсубокура так и не понял, поэтому только уставился в пол и сжался еще сильнее, чувствуя дискомфорт и смущение. Продолжая гоготать, боевой офицер указал в сторону одноэтажного здания где, по всей видимости, находились комнаты офицеров.
- Спасибо… - неловко улыбаясь пробормотал Рин и заспешил по указному пути.

Длинный коридор с множеством дверей поставил Тсубокура в тупик.
" - А в какой комнате живет Уназуки-сан?" – офицерик начинал паниковать, понимая, что без посторонней помощи отыскать Мичико-сан ему не удастся, а заглядывать в каждую комнату было бы очень невежливо. Как назло в коридоре царила полная тишина и не было видно ни единой живой души.
- Уназуки-сааан… - тихо позвал Рин, неуверенно двигаясь по коридору и внимательно прислушиваясь. Ответа не последовало. Еще какое-то время пометавшись по пустому коридору, Тсубокура решил-таки заглянуть в одну из комнат.
- Эээ… кхм… - начал лаборант, когда за отодвинутой сёдзи оказался лысый офицер, спокойно лежавший на футоне и то ли дремавший, то ли просто обозревавший потолок. – Прощу прошения за беспокойство… Я ищу Уназуки Мичико-сан, - от смущения хотелось провалиться под землю, поэтому пареньку потребовалось все его мужество, чтобы не сбежать сейчас куда подальше.

Опытный офицер, привыкший с первого взгляда оценивать потенциальную силу противника, раскусил принадлежность  Рина к отряду Маюри-тайчо в два счета. Подобное ни столько поражало, сколько смущало паренька.
" - Неужели я такой приметный? "– при упоминании о белом халате, Тсубокура тут же перестал нервно теребить рукава и поспешил спрятать руки за спину. Факт собственной приметности очень волновал Рина, который всеми силами, напротив, пытался превратиться в невидимку и слиться со стенами и мебелью так, чтобы никто никогда не заметил его присутствия. " – Да нет же, я просто жалок," - тоненькие ручки взметнулись к голове в тщетной попытки пригладить торчавший хохолок. Сначала паренек хотел стянуть резинку, которой он перетягивал волосы, чтобы они не лезли в глаза во время работы, но без этого густая челка полностью закрыла бы его глаза, что в данный момент было совершенно не нужно. Во-первых, не хотелось выпускать из виду боевого офицера; во-вторых, спадающие на лицо пряди волос затруднят бегство, если к нему все же придется прибегнуть в качестве единственного спасения, и, в-третьих, торчащие во все стороны, каштановые патлы вряд ли добавили бы Рину мужественности, на отсутствие которой и намекал боевой офицер.

Лысый довольно оскалился, но Рину его лицо не показалось дружелюбным. Более того, оно выглядело откровенно пугающим. Смахнув с виска капельку пота, Рин начал отступать назад и нервно улыбаться лысому чудовищу, вскочившему с футона и теперь решительно надвигавшемуся на него. К несчастью, отступить на безопасное расстояние не поучилось – уже через пару шагов, Рин уперся спиной в стену, противоположную входу в комнату лысого офицера.
" - Куда бежать?" – маленькие ладони паренька нервно заскользили по стене, а взгляд все еще был прикован к приближавшемуся лысому «чудовищу». Тсубокура  не терял надежду нащупать  перекладину сёдзи и поспешно скрыться в другой комнате, но она почему-то не нащупывалась – за спиной лаборанта была глухая стена без каких-либо дверных проемов. " – Куротсучи-тайчо все равно страшнее… страшнее," - уговаривал он себя, когда лицо боевого офицера оказалось так близко, что Рин уже попрощался с носом – да-да, бойцы Зараки-тайчо славились своим суровым нравом. " – Откусит… Как же я без носа?" – чтобы не видеть этого ужаса Тсубокура даже зажмурился, но вовремя вспомнил о цели своего визита и немного приободрился. Мозг офицера-исследователя  лихорадочно заработал, ища пути решения.

- Офицер исследовательского отряда, Тсубокура Рин, - затараторил малыш, решив, что раз уж «знакомства» не избежать, то нужно хотя бы представиться. – Прощу прощения, что потревожил Вас. Мне очень жаль, - искренне извинился он, все так же не открывая глаза и не глядя на лысого. – Я ищу 6-го офицера боевого отряда, Уназуки Мичико-сан! – под конец Рин особенно пронзительно пискнул и замолчал. Набрав в легкие побольше воздуха, он медленно приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на реакцию этого жуткого офицера.

оффтоп: С Новым годом, Иккаку-сан! ^_____^'''' /пытается задобрить страшного офицера/

Извинения подействовали на боевого офицера успокаивающе. По крайней мере, так подумал Рин, наблюдая одним глазом за реакцией лысого шинигами. Тот выпрямился и нахмурился – былое веселье уступило место суровому выражению лица. Открыв второй глаз, Тсубокура рассматривал офицера, подмечая, что тот явно о чем-то задумался. По правде говоря, Рин всегда считал, что слово «думать» так же не совместимо с отрядом Зарки, как и слово «драться» с отрядом Куротсучи-тайчо, но офицер определенно думал… или пытался думать – работа мысли ясно отражалась на его суровом лице.
" - Эм… он что, не знает Мичико-сан? Быть такого не может. Она же его подчиненный, шестой офицер," - гадал Рин. Лично ему было странным, что простой вопрос вызвал у офицера такие затруднения. " – Или он вспоминает, где она? Может она на задании?" - за этой мыслью в голове Рина побежала череда великолепных и одновременно пугающих картинок: вот Уназуки-сан, воинственная и прекрасная, сражается с тысячей холлоу и побеждает их. Все бы хорошо, если бы в самый последний момент сна наяву, в него бы не вторглось бледно лицо капитана Куротсучи, скрипучим голосом заявляющего, что такую чудесную шинигами нужно пустить на опыты и немедленно исследовать в лаборатории.

- Бррр… - очнулся лаборантик и замотал головой, отгоняя жуткие видения в лице собственного капитана. " – Ерунда какая-то…"
Окончательно из раздумий Рина вывел голос лысого, который как-то не слишком уверенно заявил об отсутствии Мичико-сан, но при этом, весьма уверенно шагнув в сторону Тсубокуры, заставляя его опять боязливо вжаться в стенку. Видать, трясущийся комок, которым последние несколько минут выглядел Рин, уже порядком поднадоел лысому, поэтому он принялся его успокаивать в привычной для себя манере. Попытка не сутулиться с треском провалилась – от дружеского похлопывания Рин подскочил, на секунду выпрямился и вновь опустил тощие плечи – гордого, бравого офицера из него никак не получалось.
- Это важно, но это не по долгу службы, - начал Рин и его голос на удивление звучал очень четко… поначалу. – Нууу… - нервно дергая рукав халата, лаборант смотрел в пол и заливался краской, - … я скорее по личному делу.

Лысый оказался хорошим «человеком». Рин вообще верил, что все шинигами хорошие, даже Куротсучи-тайчо, просто от них нужно держаться подальше и тогда все будет в порядке. Не ожидав такой отзывчивости, лаборант только удивленно похлопал глазами, услышав предложение помочь в поисках Мичико-сан. Офицер оказался так любезен, что тут же взялся за ее поиски, но методы вычисление местонахождения Уназуки-сан Рину не очень нравились.
- Эээ… - только и успел выдавить Тсубокура, когда лысый бойко ломанулся в ближайшую комнату. – А вы уверены, что там никто не спит? А то вдруг… проснется…
Вот чего бы Рину точно не хотелось, так это нарушить сон кого-нибудь более грозного, чем этот лысый… ну хотя бы самого капитана Зараки Кенпачи.

Вот он – зловещий момент. Сейчас боевой офицер откроет дверь, оттуда вывалится кто-то очень сильный и рассерженный, и тогда Рину точно не жить. Лаборантик уже представил, как в отряд придет извещение о том, что его случайно убили на территории боевого отряда, а потом его бренное тельце доставят в городской морг, где оно и будет находиться до скромной церемонии духовного погребения.
" - Наверное, только Акон-сан заметит мое исчезновение. Ну, еще, быть может, Точи-сан, разбирая бумаги, наткнется на извещение о смерти восьмого офицера. Какой бесславный конец," - бледнея, Рин наблюдал как лысый потянулся к сёдзе  и мысленно прощался с жизнью. Как обычно, увлеченный своими собственными переживаниями и тревогами, Тсубокура осознал, что опасность миновала и никуда грозный боевой офицер не полезет, только когда тот, бросил взгляд и совершенно неожиданно выдал такое, что Рин от удивления даже рот открыл.

- П-пьяный дебош? – переспросил он сбивчивым голосом, тем временем, как офицер уже повернулся к нему, чтобы продолжить свое совершенно невероятное заявление. – Быть такого не может, - Рин отказывался в подобное верить. – Уназуки-сан же такая… такая… - какая же такая из себя Уназуки-сан, Тсубокура так и не смог объяснить, поэтому решил этот момент благополучно опустить и продолжить дальше. – Она наверное пыталась кого-то разнять и ее по ошибке наказали, - паренек с жаром принялся защищать Мичико, ни на секунду не сомневаясь, что это досадное недоразумение. – Ей нужно было помочь. Она же хрупкая девушка, - вступившись за Уназуки-сан, Рин позабыл про свою застенчивость и даже как-то приосанился. И даром, что Мичико не относится к категории «хрупкая девушка» и сама кому угодно может поставить фингал под глаз, Тсубокура был совершенно уверен в ее невиновности и считал своим долгом спасти ее от наказания, разобравшись в ситуации и выступив в роли защитника.

- Мы должны пойти к Кире-фукутайчо и все ему объяснить, - настаивал малыш и, расхрабрившись, даже сделал пару шагов в сторону боевого офицера. По правде говоря, он хотел даже подойти и схватить его за отворот кимоно, но уже сделав первый шаг, понял, что до ворота лысого шинигами он не достанет, и тот убьет его прежде, чем он попытается это сделать. – Вы же не оставите Мичико-сан в беде? – громко  и четко, можно даже сказать, твердо, заявил Рин и серьезно посмотрел на лысого. По мере того, как он смотрел на офицера, решимость его таяла, а тощие плечи снова опускались. – Не оставите же? – пропищал привычным для себя тоном Рин и снова принялся теребить рукава халата, буравя взглядом деревянный пол казармы.

Голос Аясегавы прозвучал за спиной мелодично, как звон серебряных колокольчиков. Рин не испугался и не подпрыгнул от неожиданности, ведь голос был ему хорошо знаком. У Тсубокуры была хорошая, можно сказать, профессиональная память, но лица шинигами и людей он запоминал с трудом – он просто смущался смотреть в лицо собеседника, а вот голоса Рин помнил хорошо. «Серебряные колокольчики» совершенно точно принадлежали Аясегаве Юмичике.
- Юмичика-сан? – Рин уставился на офицера немного удивленным взглядом. " – Ах, точно," - он хлопнул себя ладонью по лбу. " – Юмичика-сан ведь офицер боевого отряда," - по мнению Тсубокуры Аясегава ну никак не подходил под описание бойцов отряда Зараки, а потому этот факт постоянно ускользал из памяти паренька.
- Юмичика-сан!– вытаращив глаза, Рин метнулся к павлину и даже ухватил его за рукав, но вспомнив, как Аясегава относится к своей внешности и, в том числе, к одежде, рукав немедленно выпустил – чтобы, не приведи Ками, не помять и не испортить. - Мы должны помочь Мичико-сан!

Юмичику Тсубокура знал еще с давних пор, а вот знал ли его сам Юмичика – это был еще вопрос. Отвязавшись от офицерского рукава, Рин боязливо покосился на стоявшего сзади Иккаку и нервно сглотнул. Причиной неожиданной нервозности стали нахлынувшие на лаборантика воспоминания – только сейчас до него дошло, что лысый ни кто иной, как Мадараме Иккаку. Тот самый Иккаку, чьи зубы его и просили доставить в Каракуру, когда он повстречался с офицером Аясегавой. Рин еще раз боязливо взглянул сначала на Иккаку, а потом на Юмичику. Зубы он так и не доставил – потерял, а в пустой мешочек подложил записку «Эти зубы не видит только дурак».
" - Он наверняка ищет того самого шутника и хочет его убить," - по виску «того самого шутника» скользнула капелька пота, но он быстро взял себя в руки, так как безопасность Уназуки-сан была куда важнее его собственной.
- Произошло недоразумение, - быстро затараторил Рин, объясня Юмичике, кого именно они собираются спасать. – Он… - лаборант украдкой указал пальчиком в сторону Иккаку, - … говорит, что Мичико-сан отбывает наказание за пьяный дебош, - с каждым произнесенным словом и взглядом на беспристрастное лицо Аясегавы, Рин понимал, что лысый не солгал и скорее всего действительно был пьяный дебош, за которым последовало наказание. Лицо Тсубокуры в этот момент отразило всю гамму чувств – подозрения, сомнения, неожиданное понимание и последовавшее за всем этим смущение. Теперь щеки паренька ярко пылали.

От слов Аясегавы бравада Тсубокуры моментально испарилась, и теперь он чувствовал себя очень неловко. Получалось, что он заблуждался, причем не просто заблуждался, а очень сильно заблуждался. Мичико-сан совершенно не требовалась чья-то защита и, по всей видимости, напротив, окружающим стоило опасаться ее самой. Припоминая поход в туннели, и восстанавливая в голове образ шестого офицера, Рин вдруг подумал, что не зря дозорный офицер, рангом выше Уназуки, была как-то напряжена в ее присутствии. Стоило признаться, что Рин действительно плохо знал девушку, которую с таким пылом стремился защитить.
- Неизящное? – переспросил лаборант, глядя на Аясегаву и не веря своим ушам. Почему-то ему было очень сложно представить Уназуки-сан неизящной. Простота ее движений, открытость и раскованность в поведении, естественность – она так отличалась от Тсубокуры, который считал себя образцом неизящества. Даже когда стало ясно, что пьяный дебош – это не шутка лысого офицера, Рин не мог представить Мичико в том виде, в каком ему представлялись пьяные офицеры боевого отряда. По правде говоря, пьяный боевой офицер, встреченный на слабоосвещенной улице города, был зрелищем не для слабонервных… офицеров-исследователей: сальная, скалящаяся рожа; красные, заплывшие глазёнки и перегар, способный отравить все "живое" в радиусе нескольких метров. Представить Уназуки-сан в таком виде Рин никак не мог, хотя для чистоты эксперимента попробовал. Не получилось. Воображение Тсубокуры рисовало пьяную Мичико еще прекраснее, чем трезвую: теплая и приветливая улыбка; озорной блеск неприкрытого повязкой глаза, легкий румянец и…

- А? – в прекрасную картину, нарисованную, как оказалось, нескромным воображением Рина, ворвалось унылое лицо Киры-фукутайчо. – Нет, Кира-фукутайчо не производит впечатление шинигами, который может обидеть девушку, - двусмысленности сказанного Юмичикой Рин так и не понял, а потому истолковал фразу вполне однозначно, но так как лейтенаната отряда градоуправления он знал не очень хорошо – лишь понаслышке, то поспешил добавить – … наверное, - сопроводив эту реплику виноватым выражением лица.
Аясегава явно не был настроен на долгую беседу и поспешил скорее выпроводить офицера-исследователя из казарм. Рин не сопротивлялся и покорно позволили взять себя за плечи и выставить за дверь. К тому же Юмичика-сан был как всегда любезен и задал тельцу лаборанта вполне определенное направление – в отряд градоуправления. Радовало еще и то, что Аясегава задавал направление в вежливой манере – словами, а не так как это обычно делает Куротсучи-тайчо – пинком.
- Спасибо, Юмичика-сан! - с благостной улыбкой поспешил поблагодарить Рин, но сёдзи уже захлопнулись прямо перед его носом. Привычно вздохнув, Тсубокура отправился к Кире-фукутайчо, сжимая в руках заветный подарок и думая о чем-то своем.

-----»»Отряд градоуправления