---------------> Казармы Отряда Градоуправления

Уже перед самой дверью Кира затормозил. О том, что он скажет охране, он не подумал. Как бывшего лейтенанта Ичимару, его к нему не должны были подпустить и на пушечный выстрел, однако пропустили. И даже показали куда идти. О том, что содержание и охрана Гина передана личной охране со-тайчо, Кира узнал почти сразу, но вот там он почти никого не знал. Разве что поговорить с Комамурой-тайчо… Его тоже предал друг, он должен понять…
Бывший капитан был помещен под круглосуточный конвой к лейтенанту отряда. Про этого офицера, Кира слышал только то, что это была женщина и то, что раньше она была во взводе Кидо. В душе шевельнулось что-то похожее на юношеское любопытство – людей из этого взвода раньше было не встретить на улицах просто так, про них рассказывали много историй и всяких небылиц, так же как про онмицукидо. Какая доля правды была в этих рассказал, Изуру не знал, но почему-то был уверен, что они такие же шинигами как и все.
Кира неуверенно потоптался под дверью, переминаясь с ноги на ногу. Знакомая рейацу выматывала, манила, ломала кости и вырывала нервы, вытаскивая на поверхность все так тщательно скрываемые все эти три года глубоко в душе эмоции, всколыхнутые встречей с Хинамори. Хотя, наверное, не правильно называть прощание со старым другом встречей… Волной накрыла тихая злость – у него есть много вопросов к бывшему капитану. Согнув бледные пальцы, Кира постучал и когда дверь открылась, согнулся в почтительном поклоне:
- Лейтенант отряда градоуправления прибыл к Ичимару Гину, чтобы провести ознакомительный инструктаж, с целью ввести в курс ныне существующей системы управления, изменениями в Уставе и основными законами, - слова родились сами, словно весенние кролики выпрыгивая из мозга, смешно поводя ушами и отбивая барабанным стуком пульсацию крови в висках. Ладони рук мгновенно стали холодными и потными. Кира распрямился и наконец-то посмотрел на открывшего ему дверь. Девушка. Еще тоньше и ниже ростом, чем та, которая пришла сегодня в их отряд. Только взгляд совсем неприятный, пристальный, волосы все взлохмачены. В руке она держала трубку. Осмотрев Киру с ног до головы, она кивнула и махнула рукой, чтобы он заходил, что-то быстро затараторив про утренних гостей, гостей с правом на проживание и ночлег, приятное общество и то, что чай они заваривать себе  сами будут. Сказано это было с невероятной скорость, поэтому Кира только и мог что кивать. Впрочем, ответа от него похоже не ждали. Зато с каждой секундой Изиру сомневался, что зашел в ту комнату – уж очень не похоже было, что это мастер Кидо и тем более, что она сможет, если что задержать Ичимару. Девушка тем временем бесцеремонно распахнула дверь на противоположной стене и кивнула. Сделав шаг, Кира почувствовал, как у него начинают бегать мурашки по спине и самостоятельно подгибаются пальцы на ногах. Только переступив порог комнаты, он понял, что она огорожена очень сильным барьером – если его закрыть изнутри будет проблематично взломать, да колебания рейацу будут глушиться… Что ж, так даже лучше.
В комнате было сумрачно, но сидящего на кровати человека Кира бы узнал, даже если внезапно ослеп. Горло сдавил неприятный спазм, а пальцы нервно скрючились на рукояти Занпакто.

- Здравствуйте, тайчо.

От ненависти скручивает пополам, сжимает спазмом горло. Пальцы на рукоятки меча сжаты до боли, до хруста суставов и белых костяшек. Кира хотел ответить, но лишь вдохнул холодный воздух, делая несколько шагов. Если бы он мог ввергнуть этого человека в пучины Ада только силой своей ненависти... Но только ее было недостаточно, потому что более всего он хотел услышать ответы - приставит клинок к этой белой шее... На это было много причин - сладкие ночные грезы, мертвая девушка в пустоте холодной залы, доверие, обман и обман... Изуру не знал, что должен делать, что хочет сделать точно, сейчас и сию минуту, когда Он сидит перед ним, привычно улыбаясь, наблюдая - этот взгляд он чувствовал всегда даже сквозь прикрытые ресницы и прищуренные веки - взгляд от которого вставали волосы на затылке, а кожа покрывалась неприятными мурашками... "Тайчо... Как же я..." - этот взгляд разжимает пальцы, гнет спину в поклоне, скрипит на зубах эмалью, пробирается в сердце болью, которая глушит рассудок. Он него покрываются липким потом спина и ладони, потому что ничего не изменилось. Запах его рейацу и его аура. Они остались прежними - "...боюсь вас"...

- Я должен проинформировать вас, - блондин стоит прямо, словно вытянутая струна под напряжением в несколько тысяч ватт. С места он так не сдвинулся, словно боялся, что если сделает шаг - сорвется, упадет, разбившись с разлета о хитро улыбающегося белого лиса... Голос предательски дрожит, выдавая напряжение и слишком сильные эмоции. Слова Ичимару как всегда били больно и четко - по самому глубокому - он слишком хорошо выучил его душу, забрался в нее и... поселился там, свернувшись клубком, - Это моя обязанность, как представителя отряда Градоуправления. Офицеров младше звания лейтенанта к вам запрещено пропускать.

Сглотнув комок в горле, Кира делает первый шаг к пропасти, набирая воздух как перед прыжком, ломаясь чтобы не сорваться в истерике на крик. Светлые брови изламываются - гнев или страдание? Нет. Отчаянье. Именно оно:
- Недоверие понятно и оправдано. Я ваш лейтенант и этого уже достаточно для тюрьмы... Но я хочу сказать... поговорить... спросить у вас! - он таки сорвался на высокий тон, - Почему вы нарушили свое слово?! Вы... вы ведь обещали мне, - слезы невыплаканные за эти три дня сочатся горькой влагой, мочат ресницы. Злые, горькие слезы, - Вы... Хинамори - мертва... Вы же обещали, что она будет жить...

Он не знал чего ждать от своего капитана, поэтому ждал абсолютно всего, но к правде, которую он представлял, которую видел во многих вариациях и к ответу на сой вопрос, на который отвечал самостоятельно миллионы раз за это долгое время - ко всему этому он оказался не готов. Растерян и подавлен - этот человек, он только одной фразой был способен убить его решимость, но...
- Я ждал вас, - пальцы тискают рукоятку, словно это палка, а он утопающий. но веточка надежды слишком тонка, а сам он отяжелел от своих мыслей, которые камнем висят на ногах, утягивая за собой в темный омут, - Я хотел вас встретить, чтобы спросить, - голос дрожит, но слез уже нет. Высохли, он смог справится, оставив кровавые полумесяцы ногтей на собственной ладони. Три года снега и бесконечная война оставили на нем свой отпечаток – он стал спокойней, - Но я не рад вам...

Какие-то нотки в голосе заставляют его верить - недоумение или даже сожаление? Наивность - не самое хорошее качество для лейтенанта, а доброта и доверчивость - самые плохие свойства для того, кто пошел служить в военную организацию, едва похоронив родителей. Губы слегка дрогнули, но не родили ответ, написанные широким размашистым кадзи сквозь всю его жизнь. Он хотел возразить, он мог возразить, имел право на возражение, от него его ждали... Губы изломились вслед за бровями - горечь и скорбь. Ему было больно, он не хотел разговора. Он хотел только знать.

- Значит, вы не знали? - больно, а каждое произнесенное слово может либо быть правдой, либо ей притворятся. Он кусает губы, чтобы снова не сорваться, - Ее нашли три дня назад, в тоннелях. Тех, откуда вы пришли. Ее нашли одновременно с вашим появлением, - он выделил принадлежность, тяжело вздохнув. Предложение сесть было в силе, ноги подкашивались, но рядом с Ичимару он не сядет ни за что. Накатывает какое-то истерическое спокойствие - он ведь уже давно смерился с потерей подруги, так чего лить слезы по несбыточным мечтам? По несдержанным обещания... Это глупо, - Я злился на себя, я злюсь на вас, - предельная честность, а глаза цвета апрельского неба холодны как февраль, - И на нее. На себя, что не могу ничего сделать, на вас за то, что ушли без предупреждения, на нее... за то, что не дала себя защитить. Мертвые безмолвны и святы, но вы вернулись. Я хочу понять, тайчо, зачем вам это? Я не верю в то, что вы пришли просто так и в то, что останетесь потом. Вы ведь снова уйдете... - голос слегка дрогнул, вслед за накатившими воспоминаниями, - ...вслед за ним?..

Отредактировано Kira Izuru (2009-10-22 11:23:40)

"Ожидания?..." - Кира немного подался вперед, пересохшие губы схватили воздух, но так и не родили слов. Плечи съежились и стало противно от самого себя - он думал, что стал сильнее, думал что перестал быть зависимым, но в итоге так ничего и  не смог противопоставить этому человеку, не нашелся что возразить. Просто потерялся и запутался в словах... Он хотел возразить хоть что-то, но в итоге как рыба вытащенная из воды, просто хватал ртом воздух. Он ненавидел этого человека настолько сильно что не мог говорить, глядя на него, ведь те слова, которые он только что услышал не были ложью, но смирится с тем, что это есть истина, Кира тоже не мог. Его решимость... она пошатнулась, словно тонкое дерево под ураганным ветром, но и веры не было достаточно для того, что бы просто так забыть... Дружба, доверие, надежда, ожидание - эти чувства не так просто изгнать из памяти, даже если люди, к которым ты их испытывал совершенно разные. Все равно в итоге, они объединятся в твоем сердце...

Наивный мальчик. Чего же он хотел от Ичимару Гина, когда пошел на этот разговор? Прямого ответа? Утешения, понимания, убеждения? То, что он сам желал поверить в возможную ложь, еще не значит что эта ложь будет произнесена. Он сглотнул и сухое горло оцарапало. Пустое желание и пустые слова - он сам загнал себя в ловушку из которой не выбраться, придумав нечто, что на самом деле никогда не являлось истиной. Или, может быть, обвинение своего бывшего капитана была лишь попыткой отбелить самого себя?..

Он постарался скрыть удивление, но у него слабо получилось - голубые глаза расширились, словно он не верил тому, что слышат его уши:
- Почему? - потрясение и шок. Слишком сильный. Он был единственный, кто знал точно, что рано или поздно три капитана покинут сообщество душ. Он знал и молчал, хоть и отрицал впоследствии все, молчал потому, что... знал слишком много. Наверное, можно сказать, что в этом ему не повезло, потому что каким бы Гин не был, он был его капитаном и знать, что он все равно уйдет было... больно. Так же больно, как видеть изнанку правды,  - Вы... Вы серьезно? Значит, это правда что вы перешли на нашу сторону? Но зачем? Я не понимаю...

Может, он действительно, просто не понимал всего изначально? Придумал и самообманулся, совсем как сейчас...
- Не было официальной части, Ичимару-тайчо, - пальцы на рукоятки занпакто разжались, когда он закрыл лицо ладонью, прячась от красного взгляда, - Я солгал. Чтобы придти и поговорить с вами, иначе меня бы не пустили...

Слушать перехотелось. Зажать ладонями уши и бежать дальше и дальше, пока на пути не попадется преграда, о которую можно будет разбиться. "А чего ты ждал?" - ехидно вопрошали хитрые красные глаза. "А чего ты ждал?" - пожимая плечами, спрашивал рассудок. "Чего ждал ты от него?" - тоскливо ныло сердце. "Так чего же ты ждал?" - холодный голос из внутреннего мира.

- Нет, Ичимару-тайчо, - голубые глаза смотрят в пол, словно кусочек летнего неба, решивший взглянуть на эту безрадостную землю. Привычка въелась в кожу и стала второй душой - паскудная привычка всегда опускать перед этим человеком голову, прятать глаза и стараться убраться как можно дальше и скорее... Пока  в голове этого человека не родилась какая-нибудь очередная забавная идея по поводу того, как еще сильнее и глубже забраться в его сердце, как будто ему было мало того, что он уже достиг. Как будто он хотел еще большего, забраться еще глубже и забрать себе все окончательно. И... Кира раз за разом, ненавидя себя, просто подчинялся. Сначала прикрываясь Уставом, потом - во избежание проблем, потому что так было правильно и логично. Так стало, когда он поверил белому Лису, - Не стоит, я...

Он не договорил. Замолчал, понуро слушая слова. Ненависть, несколько минут назад кипевшая в нем, словно сгорела, ни оставив ничего, кроме бешеной надежды. В то, что он сможет снова обмануть себя.
- Вы... - мурашки бегут по холодной спине вслед за струйками пота. Пальцы скомкали ткань, как до этого мяли рукоять занпакто. Возможно, Ичимару действительно вернулся насовсем, и все может если не стать как прежде, то нормализоваться. В возвращение на круги свои Кира не верил, хоть и был достаточно для этого наивен, но хотел чтобы в его мире появилась хоть какая-то определенность. Постоянная, доминанта, что-нибудь… Ему была нужна та точка, вокруг которой он мог начать создавать свой мир заново. Но, в то, что эта надежда появится, тоже верилось смутно. От слов снова разобрала злость. Как будто взглянул на себя со стороны – каким унылым и доверчивым он всегда был, какой он наивный сейчас, - Значит, оставаться рядом с человеком, которому вы доверяете, даже если это для вас бессмысленно – это самоотверженно? – в голубых глазах начинал разгораться холодный и злой огонь, - Я тоже был готов оставаться рядом с вами несмотря ни на что. Я бы даже ушел с вами, но меня вы не звали с собой. Мне ничего было не нужно взамен, хотя для меня это означало конец всего. Это самоотверженность? О ней вы сейчас говорите? Это она вас утомляет? Значит, я вас тоже утомлял?
Получилось даже зло, а ведь он хотел сказать это буднично. Кончики ушей покрылись алым цветом - от нежданного прилива злости аж свело скулы. Наверное, он был даже удивлен, тому что услышал. А еще своей собственной реакции и тому, что осмелился задать этот вопрос.
- Я никогда не лгал вам! - злость снова вскипает, а он покрывается яркими алыми пятнами. Кожа блондинов слишком легко поддается краснению, - Не лгал и не буду! Я... могу рассказать вам новый Устав, если хотите.

Унижение было слишком сильно. Кира чувствовал его каждым своим нервом, оно текло по венам, выплавляя на щеках новые ожоги стыда. Он пришел сюда, что бы задать вопросы, но оказался совсем не готов к тому, что все же сможет их задать. Теперь он сказал все что хотел и даже больше. Получил на это ответы и... Совсем не знал, что с этими ответами делать. Бледные, искусанные и обведенные сухим по краям губы все еще подрагивали от неожиданно вырвавшихся эмоций. Хотя он и должен был готов к тому, что сорвется не один раз, потому что никогда не отличался особой сдержанностью, а рядом с Ичимару Гином любой начинал терять почву под ногами. Потому что белый Лис ни к кому не проявлял снисхождение. Особенно к тем, кто показывал ему свою слабость. В этом случае он осторожно выкапывал прямо под человеком яму, а потом улыбался и ждал, когда же предмет его внимание ее заметит. Изуру слишком поздно заметил пропасть под собой. Так поздно, что уже было не спастись, но все еще было возможным ухватиться кончиками пальцев за ее край. Без надежды выбраться, но из упрямого желания жить.

"Жалок... как же я, наверное, жалок в ваших глазах, тайчо..."

- Ничего, Ичимару-тайчо, - соломенная челка бросает легкую тень на глаза. Он все еще злился. Только теперь на самого себя. За несдержанность и то, что снова нарушал собственные принципы. Ведь тогда, почти три года назад, он смирился с уходом собственного капитана и его предательство не стало для него шоком, в отличии от его друзей. - Ничего. Вы уже дали мне ответ на вопрос, который я хотел задать изначально. Простите, за то что сказал потом. Я не хотел говорить с вами на эту тему, - васильковый взгляд упрямо прятался за светлой щеткой ресниц, не желая сталкиваться с кровавым прищуром. - Не в праве, потому что будь я вам нужен, вы бы мне сообщили, а так это все просто мои личные эмоции. Вы сами говорили мне, что каждый должен отвечать только за себя. Я понимаю, что был бы обузой, но я хотел пойти. Но, не считал это нужным, также как не считали это нужным вы... Я не злился на вас когда вы ушли, но я думал, что вы нарушили обещание. И не мог простить...

Он мог говорить еще долго, давясь словами и пытаясь себя сдержать, не сказав лишнего, чтобы путано выложить все без остатка. Он попался в крепкий силок. Ловушку собственного доверия - белый лис прогрыз дыру в его груди. Дыру до самого сердца, а потом забрался вовнутрь, проедая дальше, вынимая душу из печени, до тех пор, пока от нее ничего не осталось. Только сейчас он понял, что все эти годы жил пустотой внутри себя. Той, которую оставил белый лис, уйдя за своим хозяином... К хватке на вороте он оказался совсем не готов. Потерял равновесие, неловко схватившись за тощее предплечье и почти рухнув на кровать. Голубые глаза удивленно распахнулись. На эти минуты он выглядел очень смешно - огорошенные, встрепаный, растерянный цыпленок. Напротив которого, довольно облизываясь, сидела лиса. Слова Ичимару показались ему каким-то потусторонним бредом. Нереальные, невозможные.

- Победы? - почти лепет, а пальцы все еще цепляются за чужое плечо, чувствуя под тканью тепло и напряженность стальных мышц, - Победы над Айзеном? - наверное, он все же выглядит как идиот, раз переспрашивает и не верит, - Вы... вы серьезно? Но куда вы уйдете?

Кира часто задавался вопросом. Таким нелепым в свете того, что человек, особенно состоящий в большой организации и занимающий в ней совсем небольшое место, обычно не может решать сам за себя. Почему именно его выбрали как лейтенанта третьего отряда? Сначало показалось злой шуткой, потом разобрала гордость ( о да, это то, что всегда его портило, с самого рождения, и даже в академии). Гордость за то, что его, именно его, а не кого-то другого посчитали достойным занимать пост лейтенанта отряда. При то, что было много других достойных людей, при том, что он был лишь четвертым офицером, но выбрали то его! И именно ему пришло это предложение. Значит, он был лучше, талантливей, исполнительней, надежней - превосходил других в чем-то, значит он был не просто трусом, который настолько боится за свою жизнь, что выбрал карьера в тыловом отряде, хотя и другие в Готее специализируют Кидо. Это был шанс доказать то, что он не зря пошел против воли родителей, что он тоже может не стеснятся и идти к своей мечте, как Момо, или не скрывать свои чувства, как Ренджи, того что он тоже к чему-то стремится, что он что-то значит и что он способен. Способен этого достичь! Это был такой шанс, что он было бы глупостью от него отказаться, но он имел глупость согласиться. Еще и потому, что хотел быть на одном уровне с ней. "Какой же я был наивный..." - Изуру удержал равновесие и не упал на пол, умудрившись скоординировать движения, опускаясь на кровать. Приспосабливаться, действовать по обстоятельствам, не терзаться сомнениями - этому его учили. Он оказался не таким уж плохим учеником. Он усвоил урок борьбы за жизнь, ноне усвоил урок самой жизни. Именно поэтому он все еще продолжал..." И я наивен до сих пор. Это насмешка, в ваших глазах... Я не хочу видеть ее, хоть и понимаю, что глупо. Я ведь опять. Снова... хочу поверить вам. И поверю..." Он все еще продолжал сомневаться в самом себе, уже имея окончательно принятое решение. "Зачем вы меня спрашиваете? Вы ведь и так знаете ответ". Он все еще был слишком наивен.

- Я пойду, - упрямо сжатые зубы. До боли в скулах, но взгляд цвета апрельского небе уверенный - Кира принял решение очень давно, - Если вы меня позовете. Даже если я сомневаюсь в победе. Даже в Генсей. Я не вижу смысла в том существовании, которое мы ведем, - отрезав волосы, он думал, что избавится от прошлого, но сейчас тонких и суховатых соломенных прядей так не хватало, чтобы занавесить лицо, - Не думаю, что жизнь среди людей будет хуже жизни здесь. Такой жизни... Я... я сомневаюсь! - Кира повысил голос и тут же захлебнулся собственным зарождающимся криком - пережало горло, - Но разве не вы, тайчо были тем, кто учил меня правильно оценивать свои силы?! Избегать заведомо проигрышного боя? Я... я не не верю в победу. Я не вижу ее. Мы проиграем...
Пальцы снова сжимаются в кулак - все было слишком сложно для его понимания еще пятьдесят лет назад. И слишком запутанно. Он часто сомневался раньше, когда заходя в кабинет, видел кто его капитан. То не пожалел об этом. Ни разу. Хотя бы потому, что хотел верить в то, что сам сделал такой выбор. Сам выбрал собственное будущее и собственную судьбу. Даже если в них нет ничего кроме безысходности и отчаянья.

Улыбка вызывает странные ощущения. Что-то на грани. Между робкой надеждой, привычкой и сомнением. В том, что все это правда. Зато рождается другое чувство - того, что в очередной раз его могут использовать и бросить. А, впрочем, он не против. Иначе, все было бы слишком просто. Пусть даже он не способен поверить до конца, но и причин для сомнения у него тоже нет.
На заданный вопрос он не ответил, самостоятельно осознавая насколько глупы были произнесенные в запале слова, но ведь отрицать сейчас сказанное, противореча самому себе - это еще большая глупость. А он и так достаточно выглядел глупцом в чужих глазах. Тонкие пальцы сжимают предплечье, впиваясь в ткань. Щеки зло жгло - не понять толи от досады, толи от стыда. Ведь втянувшись в разговор, он начал говорить о том, о чем изначально даже не думал, о чем не должно было заходить речи. Он шел к бывшему капитану не просто чтобы попытаться выяснить причины собственных сомнений, и не для того, чтобы получить ответ по поводу невыполненного обещания. Это все было предлогом. Он просто хотел лишний раз убедиться. Убедиться в собственной слабости.

- Я бы хотел быть столь же уверен, как вы, но... - сомнения. Они поглощают душу, проедают в ней дыры сквозь которые медленно вытекает уверенность. в себе или завтрашнем дне, в капитане или самом мироздании. Какая разница? Главное, что ее не остается, - Я умею правильно оценивать силы, - он покусал губу. Нет, Кира не был пессимистом, но и глупых надежд предпочитал не питать. Уж слишком много разочарований они с собой несли.

- Вы... - Кира замолчал не задав вопроса. Спрашивать о морали Ичимару Гина было как минимум странно. Но, Изуру было действительно интересно, к тому же он не представлял при каком состоянии души можно предать человека, раду которого уже однажды предал остальных, - Вы будете сражаться с нами?
Другой вопрос, не тот, который интересует. Но если промолчать, то рано или поздно капитан вытянет из него правду, а это неприятно...
- К Рангику-сан? Хорошо, но только... - не то, чтобы он был удивлен такой просьбой, скорей озадачен. Потому что было неизвестно можно ли выходить бывшему (или нынешнему?) предателю за пределы этой комнаты или нет. Впрочем, это было легко выяснить. Кира поднялся и пошел к двери, - Я могу вас проводить, Ичимару-тайчо. Но я должен спросить.

Девушка за дверью делала вид, что работает, что-то быстро и увлеченно записывая на пергаменте. То, что это была не документация, Кира понял с первого взгляда, но лезть в чужие дела не собирался. Оповестив кашлем о своем присутствии, он осторожно завел беседу. В этом, оказалось, не было нужды. Женщина окинула его ровным взглядом странно синих глаз и сказала, что при сопровождении Ичимару Гин волен выходить куда угодно. Если что - она его все равно быстро найдет. Что-то в этих словах было подозрительным, но Изуру решил не зацикливаться, и быстро поклонившись, вернулся обратно.
- Пойдемте, Ичимару..-сан.
Говорить на улице удобней. Даже если разговора не состоится, когда придет время Ичимару найдет способ с ним связаться. Это Кира точно знал.

-------------------> Казармы мобильного отряда